Бернард Корнуэлл - 4. Трафальгар стрелка Шарпа. 5. Добыча стрелка Шарпа (сборник)

— Почему, миледи?

— Здесь все умирают, — резко ответила она. — Две мои собаки умерли… и еще сын.

— Господи, я и не знал!

Леди Грейс не ответила.

— Да и я сама чуть не умерла от лихорадки. — Она всхлипнула. — Иногда я жалею, что выжила.

— Сколько лет было вашему сыну?

— Три месяца, — тихо промолвила она. — Он был моим первенцем, таким крошечным и славным, с такими маленькими пальчиками, и уже мог улыбаться. Только научился улыбаться и вот сгнил в этой земле! Все здесь умирает и гниет! Все чернеет и разлагается! — Рыдания усилились, плечи женщины сотрясались.

Шарп развернул ее и прижал к груди. Леди Грейс припала к его плечу.

Спустя несколько секунд она успокоилась.

— Простите, — прошептала леди Грейс и отстранилась, но руки Шарпа все еще лежали на ее плечах.

— Ничего, — сказал он.

Голова женщины склонилась, и Шарп почувствовал запах ее волос. Затем леди Грейс подняла голову и взглянула ему в глаза:

— Вам когда-нибудь хотелось умереть, мистер Шарп?

Он улыбнулся:

— Не думаю, что для мира это стало бы большой утратой, миледи.

Леди Грейс нахмурилась и вдруг рассмеялась. Ее лицо, впервые с тех пор, как Шарп увидал его, озарилось светом. Господи, как она прекрасна, подумал Шарп и, не сдержавшись, наклонился и поцеловал ее. Леди Грейс оттолкнула его, и Шарп приготовился пробормотать бессвязные извинения, но женщина всего лишь высвободила руки и обхватила Шарпа за шею. Она впилась в его губы с такой страстью, что Шарп ощутил во рту привкус ее крови. Отстранившись, леди Грейс вздохнула и прижалась к нему щекой.

— Господи, — прошептала она нежно, — мне хотелось сделать это с первой минуты нашей встречи!

Шарп тщетно пытался скрыть изумление:

— А я считал, что вы меня даже не замечаете, миледи!

— Ты болван, Ричард Шарп.

— А вы, миледи?

Она снова притянула его голову к себе:

— А я еще глупее тебя. Теперь я это точно знаю. Сколько тебе лет?

— Двадцать восемь, миледи, насколько мне известно.

Она улыбнулась, и Шарп подумал, что никогда еще не видел леди Грейс такой счастливой. Затем она потянулась к нему и нежно поцеловала в губы.

— Меня зовут Грейс, — мягко поправила она, — и что значит «насколько мне известно»?

— Я не знал ни матери, ни отца.

— Кто же вырастил тебя?

— Никто, мэм… прости, Грейс. — Шарп покраснел. Он легко мог представить, как целует ее и даже как ласкает ее тело, но вымолвить ее имя — на это надо было решиться. — Несколько лет я жил в приюте, затем меня отдали в работный дом, а потом пришлось самому за собой присматривать.

— Мне тоже двадцать восемь, — сказала она, — и еще никогда в жизни я не была счастлива. Какая же я глупая! — Шарп с недоверием смотрел на нее. Грейс рассмеялась. — Это правда, Ричард.

Раздались голоса, блеснул свет — матросы открыли компас в нактоузе. Ричард и Грейс отскочили друг от друга и уставились за борт. Свет погас. Несколько мгновений леди Грейс молчала, и Шарп решил, что она сожалеет о случившемся, но женщина только мягко промолвила:

— Ты похож на сорняк, Ричард, ты прорастешь везде. Буйный сорняк, способный победить любые колючки. А я — словно роза в саду, избалованная и изнеженная, способная расти только там, где решит садовник. — Грейс вздрогнула. — Я не ищу твоей жалости, Ричард. Ты не должен жалеть тех, кто знатнее и богаче тебя. Просто хочу, чтобы ты понял, почему я с тобой.

— И почему же?

— Потому, что я одинока и несчастна, — коротко ответила она, — и еще потому, что ты мне нравишься. — Грейс нежно провела подушечкой пальца по шраму на щеке Шарпа. — Ты даже не сознаешь, как чертовски привлекателен, Ричард! Впрочем, на лондонской улице твое лицо наверняка испугало бы меня.

— Испорченный и очень опасный, — сказал Шарп, — да, я такой.

— Я здесь еще и потому, — продолжила она, — что это так сладко — забыть о правилах и приличиях! Капитан Кромвель назовет наши чувства низменными инстинктами, и боюсь, что в конце концов все это плохо кончится, но сейчас мне все равно! — Грейс нахмурилась. — Иногда ты выглядишь таким суровым и безжалостным. Ты безжалостен, Ричард?

— Нет, — отвечал Шарп. — Только к врагам короля. И к моим врагам, если они не слабее меня. Я солдат, а не головорез.

Грейс снова коснулась шрама на его щеке:

— Ричард Шарп, мой храбрый солдат.

— Не такой уж храбрый. Когда-то я до смерти тебя боялся.

— Меня? — Грейс не на шутку удивилась. — А я-то считала, что ты меня презираешь. Ты всегда смотрел на меня так мрачно!