Бернард Корнуэлл - 4. Трафальгар стрелка Шарпа. 5. Добыча стрелка Шарпа (сборник)

— Место хорошее, — сказал Шарп. — То, что от него осталось.

— Тебе здесь были бы рады. — Вспышка пламени осветила ее лицо. — Правда. Тебе были бы рады.

— Только не Аксель, — улыбнулся Шарп.

— Нет, не Аксель, — улыбнулась в ответ Астрид. — Мне нужно домой. — Тем не менее она осталась на месте. — Ты действительно хотел бы остаться?

— Да.

Она нахмурилась:

— Но ведь я тебя совсем не знаю, да?

Он снова поцеловал ее. На этот раз бережно и нежно.

— Теперь ты меня знаешь.

— Нужно доверять сердцу, да?

— Доверять сердцу, — повторил Шарп и рассмеялся.

Астрид вытащила его из-под дерева.

— Я и впрямь тебя не знаю. — Они снова шли по улице, и она держала его за руку. — Но ты похож на Нильса. Он страшно ругался!

— Датчанин? Ругался?

Она засмеялась:

— И он тоже меня смешил. — Не в силах больше сдерживать бурлящую в ней радость, Астрид повисла на его руке. — А ты? Ты был женат?

— Нет.

— И даже не собирался?

— Собирался. — Он рассказал ей о Грейс и даже не заметил, как они подошли к дому на Ульфедт’с-Пладс.

Астрид остановилась и обняла его:

— Знаешь, мне кажется, мы оба заслужили немного счастья.

— Твой отец не обрадуется. Я ему не нравлюсь. Недостаточно религиозный.

— Скажи, что ищешь Бога. — Астрид помолчала. — Дело не только в религии. Отец боится потерять меня, но если я скажу, что ты собираешься остаться, то он, может быть, не станет сердиться.

— Я останусь.

Шарп произнес эти два слова и сам удивился, что решение, меняющее всю его жизнь, далось так легко. А почему бы и нет? Что ждет его в Англии? Да, он вернется в Шорнклифф, но только на опостылевшее место квартирмейстера. И такие, как Даннет, по-прежнему будут презирать его, потому что он родился не в том месте. К тому же ему нравился Копенгаген. Народ, правда, чересчур набожный, но это небольшая цена за счастье. И разве он сам еще совсем недавно не подумывал податься на работу к Эбенезеру Файрли? Так почему бы не поработать на Оле Сковгаарда, взяв в придачу его дочь? А если повезет, в новую жизнь можно будет войти с карманами, набитыми золотыми английскими гинеями.

Из окон дома на Ульфедт’с-Пладс сочился жидкий свет.

— Наверное, отец вернулся, — сказала Астрид.

Дому и складу ничто не угрожало, поскольку они находились довольно далеко от пожаров, бушевавших в цитадели и западной части города. Она открыла дверь, кисло улыбнулась Шарпу, как бы предупреждая, чтобы гость не рассчитывал на теплый прием, и, взяв за руку, потянула за собой через порог.

— Папа! Папа?

Сверху что-то ответили на датском, потом на площадке появился свет, по балюстраде запрыгали колышущиеся тени, но человек с фонарем в руке был не Оле Сковгаардом, а Акселем Бангом. Одетый в поношенную форму, с мушкетом на плече и саблей на боку, приказчик неспешно спустился по лестнице, обращаясь к Астрид, судя по тону, то ли с упреками, то ли с наставлениями. Внизу Аксель увидел Шарпа, и глаза у него полезли на лоб.

— Лейтенант?

Стрелок молча кивнул.

— Вам нельзя здесь находиться! — категорически заявил приказчик.

— Где-то я это уже слышал.

— Мистер Сковгаард не потерпит вашего присутствия! Он будет очень недоволен.

— Вот пусть сам мне это и скажет, — ответил Шарп.

— Он не вернется сегодня. Мистер Сковгаард занят на тушении пожаров.

— И ты его оставил? — резко спросил Шарп.

— Ему ничто не угрожает. За ним присмотрят другие.

Атмосфера накалялась, и Астрид попыталась снять напряжение.

— Давайте выпьем чая, — предложила она. — Вы любите чай, Ричард?

— Очень.

Банг, очевидно, заметил, какими взглядами обменялись эти двое, потому что побледнел и напрягся.

— Вам нельзя выходить во двор, — сказал он Астрид.

— Почему?

— Когда я вернулся, люди собирали на улице неразорвавшиеся снаряды. Английские снаряды. — Последние два слова, произнесенные исполненным презрения тоном, были обращены к Шарпу. — Их нужно где-то хранить, вот я и предложил сложить во дворе. Утром мы вытащим запалы и перевезем все в безопасное место.

— А зачем мне выходить во двор? — спросила Астрид, обходя Банга, который все еще бросал неприязненные взгляды на англичанина.

Шарп последовал за ней и, протискиваясь мимо вросшего в пол, как скала, датчанина, почувствовал запах джина. Аксель выпил? Поверить в это было так же трудно, как и в бомбардировку Копенгагена британским флотом.

В гостиной Астрид позвонила в колокольчик, вызывая служанку, а Шарп, подойдя к окну, раздвинул шторы. Город горел. Взметавшееся над черными стенами разрушенных домов пламя отражалось в куполе собора. Небо, прочерченное красными нитями падающих запалов и мечущихся ракет, пульсировало вспышками орудийных выстрелов. Церковный колокол, словно не обращая внимания на всю эту сумятицу, пробил полчаса. И в этот же миг Шарп услышал, как щелкнул замок мушкета.