Чуфо Йоренс - Я подарю тебе землю

— Не волнуйтесь, мои дела подождут. Лучше скажите: как вам лимонад?

Марти поднёс к губам кубок и, сделав глоток лимонада, и в самом деле превосходного, не замедлил сказать об этом девочке.

— Сладкий и свежий, ну прямо как ты.

Девочка ответила с неожиданной для ее возраста непринужденностью:

— Благодарю за комплимент. Я считаю, что девушки так и должны себя вести, если они хотят понравиться. Ведь любой мужчина, возвращаясь домой, надеется, что его там ждут тепло и забота.

— Поверь, если ты всегда будешь вести себя так, тебе не составит труда со временем найти хорошего мужа.

Девочка одарила его чарующей улыбкой.

В эту минуту открылась дверь кабинета Баруха, и на пороге показалась тщедушная фигура еврея. Подобрав полы длинного одеяния, он стал спускаться по лестнице в сад. Приблизившись, он произнёс самым обходительным тоном:

— Мой дорогой друг, чем я обязан вашему визиту? Дочь сообщила мне о вашем приходе, и вот теперь, покончив с делами, я наконец могу уделить вам внимание.

Марти тут же поднялся, поставив на стол недопитый кубок с лимонадом, и шагнул навстречу.

— Я нисколько не скучал в столь приятной компании. Могу вас поздравить: ваша дочь — очаровательное создание и прекрасная хозяйка.

— Благодарю за комплимент. Во всяком случае, мы с ее матерью делаем все возможное, чтобы привить трём дочерям правила хорошего тона, хотя порой меня одолевают сомнения — много ли они усвоили из того, чему их учили?

Девочка выжидающе улыбалась. Еврей повернулся к ней.

— Руфь, я охотно верю, что на этот раз ты хорошо себя вела. Я рад, что обошлось без недоразумений, и горжусь тобой, хотя и подозреваю, что тебе просто приглянулся наш гость. В противном случае ты бы нашла любой предлог, чтобы переложить заботу о нем на кого-нибудь из сестер. А теперь, будь добра, оставь нас и ступай в дом. Мать тебя уже заждалась.

Девочка, капризно надув губки, тут же поинтересовалась:

— Можно мне хотя бы допить лимонад? Вы же сами всегда твердите, что хороший хозяин не оставит гостя пить лимонад в одиночестве.

— Руфь, твои женские хитрости со мной не пройдут. Я уж как-нибудь сам приму гостя. Так что принеси ещё один кубок и уходи.

Марти с улыбкой наблюдал, как девочка поставила свой кубок на поднос и, присев в полупоклоне, направилась в сторону кухни.

— Прошу меня извинить, — улыбнулся старик. — Знали бы вы, какой тяжкий крест приходится нести отцу, который мечтал о сыне, а получил такое вот бабье царство.

— Ну, если ее сестры так же восхитительны, как эта малышка, вас ожидает золотая старость.

Еврей покачал головой.

— Сильно сомневаюсь. Женщина — это зеркало с тысячей граней, которые она демонстрирует, как ей вздумается и как ей выгодно, в зависимости от времени и обстоятельств. Сейчас вы ей понравились; возможно, вы отнеслись к ней, как к взрослой, и это ей польстило, если вспомнить, что ей всего одиннадцать лет, поэтому она показала себя с лучшей стороны. Но знали бы вы, каково мне бывает, когда они все втроем ополчаются против меня, да еще и вместе со своей мамашей! Ох, тогда я еще до начала битвы знаю, что она проиграна.

В эту минуту вернулась Руфь с новым кубком — для отца. Поставив его на стол, она принялась канючить:

— Вы же позволите мне остаться? Я буду сидеть тихо-тихо и, конечно, узнаю много полезного. Вы же столько раз говорили, что сеньор Барбани — необычайно умный молодой человек и беседовать с ним — одно удовольствие.

Еврей повернулся к Марти.

— Теперь вы видите, что я действительно хорошо отзывался о вас, — сказал он. — Но даже если бы я ничего не говорил, эта болтушка соврала бы без зазрения совести. — С этими словами он повернулся к дочери: — Руфь, сеньор Барбани пришел ко мне по делу, и не думаю, что его дела интересны для девчушки одиннадцати лет. Так что будь добра, иди в дом.

Девочка не спешила повиноваться, но тут послышался женский голос, окликнувший ее. Руфь, не скрывая неудовольствия, тяжело вздохнула и, состроив забавную гримаску, направилась к поджидающей в дверях матери.

Мужчины остались наедине. Еврей налил себе лимонада и предложил Марти сесть.

— Итак, мой дорогой друг, расскажите же наконец о причине вашего визита. Сдается мне, она должна быть чрезвычайно важной, если вы пришли без предупреждения. К тому же на этот раз вас не сопровождает падре Льобет, из чего я делаю вывод, что ваш рассказ предназначен исключительно для моих ушей.

Восхищенный такой прозорливостью менялы Марти тут же ответил: