Чуфо Йоренс - Я подарю тебе землю

Однажды утром во дворе Пиа-Альмонии Марти обсуждал с Эудальдом Льобетом покупку дома, а Омар, сидя на почтительном расстоянии, чинил конскую сбрую.

— Меня вполне устраивает и дом, и его цена, но хозяин продает его вместе с виноградником, причем из-за нехватки воды. Я выяснил, что и для других культур воды там не хватит.

— А где находится та мельница, о которой вы говорили?

— В полулиге оттуда.

— Простите, саид, — почтительно заметил Омар, — но воду можно провести.

Оба удивленно повернулись в сторону раба.

— О чем ты говоришь? Мельница более чем в полулиге, а земли, отделяющие нас от неё, принадлежат другому владельцу.

— Если все дело в этом, можно купить и эту землю, — заметил Эудальд.

— А если владелец не захочет продавать?

— Если воду и правда удастся провести, то землю можно взять в аренду.

— И это возможно?

— И совершенно законно.

— А ты что скажешь, Омар? — спросил Марти.

— Я скажу, саид, что воду вполне можно провести.

Оба вновь удивленно уставились на раба.

— Слишком большое расстояние, — сказал Марти. — Даже если мы купим землю, вся вода по дороге впитается в почву и до нас не дойдет.

— Дойдет, сеньор, если знать, как ее направить, — Омар, казалось, был уверен в своих словах.

— Пусть он объяснит, Марти.

Таким образом, уже через полтора месяца Марти стал обладателем прекрасного дома у стен города, обширного виноградника на горной террасе, водяной мельницы и извилистого оросительного канала, выложенного мавританской плиткой, а также налаженного Омаром ворота, приводимого в движение при помощи цепей, благодаря которому вода достигала даже самых отдаленных уголков виноградника.

Дом виноторговца примыкал к городской стене. У него была односкатная крыша и два этажа. На втором этаже поселился Марти, а на первом этаже находился вход в винодельню, где стояли дубовые бочки с вином. Полукруглый дверной проем здесь был выложен камнем, а пол — плитами. С правой стороны от дома помещался задний двор за невысокой стеной. Тут же был колодец, откуда брали воду, а чуть дальше — вход в пристройку, где теперь жили Омар и его семья. Еще в хозяйстве имелась конюшня с двумя лошадьми и мулом, курятник и сарай, где держали кроликов. И кроликов, и кур обихаживали маленький Мухаммед и Найма. Собственно, именно по этой причине Марти отказался от мысли завести свиней, помня, какое отвращение питают мусульмане к этим животным.

Марти уже не раз благословил тот день, когда решил купить этого раба. Омар оказался трудолюбивым, сообразительным и превосходно разбирался в виноградарстве, так что благодаря его усилиям урожай ожидался великолепный. Кроме того, после первой водяной мельницы Марти купил еще три, за которые ему пришлось заплатить невероятную сумму в целых семьсот манкусо, но придуманная Омаром система оросительных каналов оказалась весьма выгодной — при помощи шлюзов воду можно было пускать на соседские поля и получать оплату либо наличными, либо частью урожая.

Марти теперь целыми днями был занят. Тяжбы из-за воды из его каналов; изучение торгового рынка для поиска новых возможностей; визиты к главному советчику, еврею Баруху, и встречи с падре Льобетом, которого он вконец замучил вопросами о том, как осуществить свою навязчивую идею: стать полноправным гражданином города, навсегда покорившего его сердце.

Чудесными летними вечерами они вдвоем спускались к морю, где любовались на скользящие среди галер парусники и как в порту разгружают корабли, прибывшие из дальних портов. Священнику, вечно погруженному в кипу документов, нравились эти субботние вылазки. Вместе с сыном своего покойного друга он спускался к берегу Средиземного моря и вдыхал его ни с чем не сравнимые запахи селитры, дегтя, пеньки и много чего еще, не поддающегося опознанию, особенно весной. Они беседовали на самые разные темы.

— Так вам нравится новый дом? — спросил однажды священник.

— В общем, да, Эудальд. Теперь мне осталось найти хорошую экономку, знающую, как управляться с прислугой, чтобы не отвлекаться на хозяйственные дела и освободить время для более важного. Вы случайно не знаете кого-нибудь подходящего?

— Дайте подумать. Кажется, у меня есть такой человек.

— Я вас слушаю.

— Среди моих прихожан есть одна весьма достойная вдова, попавшая в трудное положение. Три года назад ее мужа-каменотёса раздавило каменной плитой, а единственный сын год назад ушёл с торговым караваном в Берберию и до сих пор не вернулся. Вот уже год, как о нем нет никаких известий.