Чуфо Йоренс - Я подарю тебе землю

После этого заявления суд удалился на совещание, объявив о закрытии второго дня суда.

Марти, сжигаемый лихорадкой, отправился домой вместе с падре Льобетом, а странная женщина, как и накануне, снова последовала за ними.

Увидев своего хозяина в столь плачевном состоянии, перепуганный Омар бросился им навстречу.

— На вас просто лица нет! — воскликнул он. — Это разбирательство просто в гроб вас загонит!

— Я вам говорил уже тысячу раз: этот кусок слишком велик для вас, недолго и подавиться, — заметил падре Льобет.

— Сеньор, пока не поздно, откажитесь от этого дела, пока вас не убили! — взмолился Омар. — Вашей матери уже ничем не поможешь, и другим тоже, а в этом мире всегда побеждает тот, кто сильнее.

— С самого начала я говорил, что это пустая затея, и пока что ход событий подтверждает мои слова, но он упрям, как мул, — сказал священник.

— Как сегодня все прошло? — спросил Омар.

— Он хитер, как лисица, и изворотлив, как угорь, но не сомневайтесь, в конце концов я припру его к стенке, — заверил Марти.

— Вам нужно лечь в постель, — посоветовал Эудальд. — Я послал за лекарем Галеви, с минуты на минуту он будет здесь.

Марти с трудом поднялся по лестнице, с обеих сторон его поддерживали Омар и Эудальд. Добравшись до своей комнаты, он с облегчением рухнул на кровать.

Когда пришел лекарь, слуга удалился. Жар у Марти заметно усилился; перед глазами у него все плыло, очертания предметов казались размытыми.

Сняв повязку, мудрый Галеви внимательно осмотрел рану и тут же высказал свое мнение:

— Тот, кто оказал вам первую помощь, знал свое дело. Рану промыли, и она выглядит чистой.

Затем он ощупал лимфатические узлы на шее Марти, слегка уколол ланцетом средний палец его правой руки, чтобы выступила капелька крови, поднес его к губам и слизнул кровь; затем посмотрел зрачки, отметил желтоватый оттенок белков и, наконец, извлек небольшой флакон с фиолетовой жидкостью, смешал ее с мочой Марти и посмотрел на свет. Диагноз его был четким и ясным.

— Ваша кровь отравлена, и пока из тела не вывести яд, вас будут одолевать приступы лихорадки, которые могут привести даже к потере сознания.

— И каково же лечение, сеньор? — спросил священник.

— Время, падре, время и побольше козьего молока.

— Но, сеньор... Для Марти этот суд — вопрос жизни и смерти, на карту поставлено неизмеримо больше, чем просто его здоровье. Прошу вас, дайте ему какое-нибудь средство, чтобы он мог продержаться на ногах эти несколько дней.

— Только будьте осторожны, падре Льобет, — предупредил лекарь. — Я дам вам лекарство, но не стоит им злоупотреблять: если превысить дозу, оно может убить. Это вытяжка из бобов святого Игнатия и рвотных орехов. В первый день дадите ему ровно одну каплю, во второй — две, и на третий день — три, не больше. Это старинное средство укрепит его сердце, поднимет силу духа и поможет продержаться. Но повторяю: не ошибитесь с дозой.

Лекарь пошарил в сумке и протянул встревоженному священнику небольшую бутылочку, плотно заткнутую стеклянной пробкой, которую тот принял с таким благоговением, как будто она сделана из чистого золота.

Ожидание достигло апогея. Сторонники одной и другой стороны схватились в жгучих спорах, дошло даже до поножовщины — поговаривали, что один брадобрей полоснул бритвой своего клиента по шее.

Графская чета с интересом наблюдала за прениями участников, однако и между супругами возникли разногласия.

По просьбе Марти, принимая во внимание его недомогание, суд разрешил участникам продолжать litis сидя.

Все заняли свои места, и судья Фортуни возвестил об открытии заседания.

— Итак, мы открываем третий и последний день слушаний. Напоминаю участникам, что они находятся под присягой. В конце мы подведем итоги, спросим мнения членов курии комитис и представим материалы дела нашему сеньору Рамону Беренгеру, чтобы он лично ознакомился с ними и вынес приговор. До окончания слушаний обе стороны имеют право представить суду последние доказательства, если таковые имеются.

Марти предъявил свои документы и заявил, что желает возобновить тяжбу, как только судья предоставит ему слово, что немедленно было сделано.

— Гражданин Марти Барбани, мы готовы выслушать ваше заявление. Но помните, что после вас также сможет высказаться сиятельнейший советник Бернат Монкузи, а затем вы оба будете повторно допрошены, если суду будет угодно прояснить некоторые обстоятельства.