Том Шервуд - Мастер Альба

Бэнсон, рассматривавший в трубу карантин, увидел, как во двор вошёл Альба, обнажённый, в коротких полотняных штанах, без Кобры и без всякого иного оружия. В руках он держал низенький, с четырьмя толстыми круглыми ножками табурет и две дымящиеся трубки. Установив табурет примерно в центре ими копанной ямы, он сел и, сняв и отбросив сандалии, стал курить.

Во двор медленно вышли настороженные люди. Все с оружием. Курки мушкетов были взведены, остро поблёскивали жалами шпаги. Вошедших действительно было почти четыре десятка. В центре этой внушительной группы двое бойцов держали огромные кованые стальные щиты. За ними, укрывшись, маячил небольшой человек в чёрном монашеском одеянии. В руках у одного из вошедших Бэнсон заметил жёлтое лезвие Кобры.

– Что же, – сказал Люпус из-за щитов. – Начнём переговоры, уважаемый мастер-убийца. – И добавил, обращаясь к своим: – Опустите мушкеты.

– Вот и ты, патер Люпус, – голосом, в котором слышалось огромное облегчение, произнёс Альба. – Сколько лет…

– Скажи, – спросил испугавшийся вдруг его тона прячущийся за щитами, – а для чего ты куришь одновременно две трубки?

– Для надёжности, – ответил монах. – Если вдруг, под нелепым капризом судьбы, одна и погаснет, то вторая всё дело спасёт.

– Какое такое дело?

– А вот, видишь, – и Альба, наклонившись, выбил из трубок на землю два огненных малиновых ядрышка.

Взгляды всех в этот миг были прикованы к этим двум тусклым огням. А старый монах чуть отвёл в сторону свою босую ступню, и вдруг оказалось, что под ней находится чёрная узкая щель, которая есть не что иное, как проём между двумя присыпанными землёй дощечками. И монах, не опасаясь обжечься, голыми пальцами подтолкнул огненные комочки и сбросил их вниз, в этот маленький чёрный проём.

Бэнсон ещё не понял в тот миг, что бочки, которые Альба катал прошлой ночью, были вовсе не с золотом. Он сквозь стекло своей подзорной трубы увидел вдруг лишь черноту. Удивлённо вскинув глаза, Бэнсон успел заметить, как на месте двора-карантина поднимается громадный столб дыма и пыли. В ту же секунду к нему долетел и оглушил его удар страшного взрыва.

Наполняясь ужасом от понимания происшедшего, Бэнсон дёрнул в сторону головой, но успел разглядеть, как из этого чёрного столба вылетела и, сверкнув, унеслась в сторону леса маленькая жёлтая искра.

Тугая волна воздуха ударила в стену круглой башни. Бэнсон посмотрел в сторону карантина. В первый миг он ничего не смог разобрать. Лишь когда пыль немного осела, он разглядел, что две короткие стены карантина вышибло в стороны, а две длинные, наоборот, упали вовнутрь, накрыв собой останки всех, кто там был.

Бэнсон долго бродил в той стороне, куда улетела жёлтая искра. За его спиной, в самой середине монастыря, всё ещё поднимался к ясному небу бледный столб дыма. Светило солнце. Наконец, торопливо склонившись, Бэнсон поднял из потемневшей от заморозков травы неповреждённую Кобру.

Через час он на приведённой из леса лошади ехал прочь от монастыря. Вторую лошадь, с двумя небольшими дорожными вьюками по бокам, Бэнсон вёл в поводу. И направлялся он не на север, домой, в сторону Бристоля, а на юг.

Он ехал к принцу Сове. В Плимут.

Вассал – друг и помощник рыцаря, тоже дворянин, только менее богатый.

Привилегия – преимущественное право в чём-либо одного или нескольких избранных людей перед остальными.

Хурджун – восточное название дорожной сумы.

Калебаса – сосуд из высушенной тыквы.

Флигель – маленькая жилая постройка во дворе имения.

Бердыш – длинный топор с широким лезвием в виде полумесяца.

Вериги – тяжёлые цепи и обручи, носимые на теле с целью искупления грехов.

Кошка – металлический крюк, который, подбросив, цепляют за гребень стены, чтобы влезть затем по привязанной к нему цепи или верёвке.

Юродивые – от рождения слабые умом люди, многие из которых способны к ясновидению и прорицательству.

Хоругвь – вертикально свисающее полотнище с воинскими или церковными знаками.

Ристалище – площадь для рыцарских поединков.

Герр – господин.

Компракчикос – в переводе с испанского – похититель детей.