Виктор Тихомиров - Чапаев-Чапаев

Затем он кашлянул и, будто отдохнув, отчеканил металлическим голосом:

— Ввести в курс и поставить конкретную задачу каждому вашему сотруднику! И не жуйте сопли! Без всяких промедлений!

— А шо за важность, товарищ полковник? — запыхтел Корытин, оторвав взор от разреза и переведя его на рассыпанные монеты.

— Вам что не понятно, или как? — гневливо занервничал штатский.

— Не, мне усе понятно, но шо конкретно случимши? — хитрил капитан, желая выведать побольше.

— Да нету таких рублей у нас!

— У прыроде? — продолжал придуриваться капитан.

— Вы что, идиот? У государстве нету! Не чеканили таких.

— Шо, то есть, усе фальшивые? — потрогал монеты Корытин, любуясь одинаковыми Менделеевыми.

— Считай, как все равно, что усе! — съобезьянничал собеседник, прихлопнув монеты пятерней. Затем он резко поднял руку, и одна монета прилипла было к потной ладони, но оторвалась и брякнулась в общую кучу. Ученый на ней, кажется, поморщился.

— Пол аванса, — прикинул на глаз капитан.

— Звали, товарищ капитан? — подал голос Павел, до сих пор впустую козырявший у дверей.

Штатский, словно тень, немедленно отступил в угол и, кажется, скрылся за пыльным столбом света из окна.

— Приглашал, сержант, прочь сомненья! — подтвердил начальник и сразу замолотил, как пулемет, — Молодец ты оказывается, Перец! Не зря поется: «Главное, ребята, перцем не стареть!» Справился самостоятельно с уголовной шпаной, молоток! И скромняга такой — мои только на воронке подъехали, а его и след простыл. Мог бы еще по пендалю отвесить обоим, чтобы помнили добро! Один-то правда мой, подсадной, но и ему полезно грузделей огрести, может соображать лучше станет. Говорят, на прием их взял? Покажешь после? Согласен, ну и добре! Молоток.

— Хорошо, что вы задержали их, товарищ капитан, я как раз сомневался. Мне, правда, показалось, что их трое было… — неуверенно прервал его Перец.

— Какая разница? Не знал я, не знал, что ты такой у нас молоток! Давно пора загрузить тебя как следует по оперативной линии. Все случая не было, а теперь есть. Каждая голова на счету! Вот глянь-ка сюда, — ткнул он пятерней в кучку монет с Менделеевым. — Видал такую штуку? Фальшивые монеты, как у Бальзака.

Павел поспешно вынул из кармана такой же рубль и аккуратно положил рядом с остальной кучей.

— Где узял?! — впился в него изумленным взором капитан, и ухо штатского выдвинулось из угла, вспыхнув в пучке света.

— Да в тире, у кино, с пятерки на сдачу дали, — задумчиво произнес сержант.

— Вот черти! — загудел Корытин, уставившись на висящую сбоку карту участка, будто надеялся увидать некий знак, по месту расположения банды чертей, — Видать стрелки хорошие, по тирам шляются, упражняются там. Но и мы ведь не лыком шиты! Вот какая смена у нас, — оглянулся он в сторону светового столба и хлопнул подчиненного по плечу, — не дадут в обиду! Однако, я вот чего тебя звал-то, — перешел он на доверительный тон, — поедешь во-первых в пионэрский лагерь к пионэрам, по профсоюзной линии. Там еще смена подрастает, и твое дело — на корню гасить всякое вероятное баловство… не дать им ступить на неверный путь или кривую тропинку. Ну а во-вторых… — замялся он на секунду, — то же, шо и во-первых! Вот и шагом марш по направлению к профессиональному союзному комитету!

Сержант козырнул и, ловко повернувшись, вышел в дверь, чтоб поскорее оказаться в профкоме, для оформления в лагерь вожатым. А то уж он было засомневался — позовут ли в этом году, как в прошлом?

В профкоме ему страшно обрадовались, поскольку к такому вожатому — бодрому, веселому, и совершенно без вредных привычек, не страшно было отправить под присмотр даже и собственных профкомовских деток.

И Павел был рад радешенек. Можно было все лето не видеть уголовных рож, не разнимать пьяных и не уговаривать трусливых граждан свидетельствовать в суде. Общение с детьми, в сравнение с этим, представлялось чистой радостью. «Самому можно стать лучше и деток чему-либо научить, — весело думал он, — может после и Соне интересно будет узнать подробности лагерной жизни на природе».

После посещения профкома, Паша, вдохновленный перспективой поработать лето с пионерами, отправился к себе.

Там он извлек чистый лист писчей бумаги и, как обыкновенно поступают сыщики, принялся рисовать на нем схемку: разные стрелочки, кружочки, загогулинки и человечков по краям. Потом сбился на упомянутых капитаном чертей, схематические изображения обнаженных дев и, наконец, бросил это занятие совсем из-за подступившей сонливости.