Роберт Лоу - Оскал дракона

Он снова кивнул.

— Неужели она настолько тебе дорога, что все здесь должны умереть? Даже если вам обоим удастся выбраться отсюда, думаю, Торгунна не обрадуется, увидев вторую жену, входящую в её дом. К тому же, мне кажется, мазурская девчонка совсем не такая, чтобы быть второй женой. И не забывай, Один за тобой наблюдает.

После того как мы тайком ото всех познали друг друга, я возвращался к этим мыслям каждую ночь, словно взбивал прогорклое масло, и мне нечего было ему ответить.

— Скажи Рыжему Ньялю, чтобы увел Черноглазую, когда придет время. — И это всё, что я мог сказать. — Скажи, чтобы отвез её в Гестеринг. Я поручаю ему девчонку и Колля, он должен вернуть их домой.

Финн кивнул с кривой ухмылкой.

— То-то я удивлялся, почему ты не взял Ньяля в свой обреченный отряд, — ответил он. — Это послужит ему в некотором роде утешением.

Послышался шум, и мы оглянулись и увидели худую фигуру, завернутую в слишком большой плащ, которая поднималась по лестнице на башню. Я не сомневался, что она слышала наш разговор. Глаза Черноглазой сливались с темнотой, ее бледное лицо выглядело похожим на белую маску с черными отверстиями для глаз.

— Значит, ты не отправишь меня к отцу, ярл Орм?

Я покачал головой. Слишком далеко, и я не мог сопровождать ее туда, потому что меня ждала судьба. Лучшее, что я ей мог предложить, это безопасный Гестеринг.

— Со временем, — добавил я, с трудом подбирая слова, — возможно, удастся вернуть тебя на родину. Конечно же, твоему отцу отправят весточку о том, что ты больше не в заложниках у его врагов.

Она кивнула и некоторое время стояла молча, чуть подняв голову, словно принюхиваясь, ловя запахи в дуновении ветра.

— Имя моего отца на вашем языке означает «Жесткие Уста», — сказала она. — Его хорошо знают в наших землях, у него крутой нрав и тяжелая рука. У меня двое братьев, и он порол их каждый день, как только они начали ходить. Это происходило каждое утро перед завтраком, он делал это, чтобы они уяснили — за болью следует удовольствие, из этого и состоит жизнь мазуров.

Она умолкла. Где-то далеко протявкала лиса.

— Но меня он называл своим маленьким белым цветочком, и для него самым тяжелым решением в жизни было отдать меня полянам. Но у него не осталось выбора, и он не пролил ни слезинки. Я никогда не видела, чтобы мой отец плакал.

Она снова замолчала, и никто не проронил ни слова, чтобы заполнить тишину.

— Когда он узнает, что я больше не заложница у его врагов, — продолжала она, внезапно вздрогнув, — он соберет всех своих воинов и нападет на полян. И поляне их вырежут, потому что сейчас они сильны как никогда. Но это произойдет не сразу, потому что мой отец — умелый воин, и воины пойдут за ним. Они будут отступать и сражаться, и снова отступать, но в конце концов проиграют, когда все молодые воины погибнут. Дети, женщины и старики тоже погибнут. И мазуры будут уничтожены, наш народ исчезнет, как рябь на воде.

Это была мрачная, ледяная картина, и я почувствовал, что Финн тоже проникся вместе со мной. Затем она обернулась к нам, и во тьме на ее бледном лице скользнула улыбка.

— Я приготовила нам хижину, — произнесла она радостно. — И мне неважно, прокралась ли туда красная болезнь. А тебя это волнует?

Я лишь покачал головой, она спустилась по лестнице и исчезла. Финн уставился на меня.

— Не спрашивай, что это значит, — сказал я ему, — я понимаю не больше тебя.

Еще позже, хотя я уже валился с ног от усталости, я отправился искать Колля, зная, где он может находиться. Дверь хижины была открыта, оттуда лился желтый свет, внутри между больными сновал Бьяльфи, что-то бормоча себе под нос.

Монах тоже был там, он обтирал шею и грудь больного, Колль сидел у него за спиной, с отцовским мечом на коленях. Ян Эльф замер на корточках неподалеку, словно терпеливая гончая, он бросил на меня полный отчаяния взгляд и пожал плечами, когда я вошел, будто говоря этим: а что я могу поделать?

Колль увидел меня и вскочил, а Лев с ухмылкой обернулся.

— Я подчинился, — сказал Колль и стал вынимать из ножен меч, насколько позволил его рост и сила, пока с трудом не вогнал клинок в утоптанный земляной пол. — Я держусь от него на расстоянии вытянутой руки.

— Точно, — сказал я. — Я пришел убедиться, что ты выбрал для сна подходящее место.

— Здесь подходящее место, — ответил он неуверенно, и Лев хихикнул, я же резко кивнул Яну Эльфу, который поднялся и вывел мальчика на улицу.

— Ты все еще думаешь, что я причиню ему вред? — спросил монах. Хотя я и не был в этом уверен, но знал, он что-то замышляет, и если мальчик остается ставкой в игре, то моей ставкой. Лев лишь пожал плечами, когда я сказал ему об этом.