Энн Бенсон - Огненная дорога

— Правильно. — Джейни приложила руку ко лбу, как если бы это помогало прояснить ум. — Мы не ожидаем, что все они начнут погибать одновременно, даже если бы существовал эффективный антибиотик.

— Именно это и происходит, но дело опять-таки не в этом. Проклятье! — Кристина снова прильнула к микроскопу. — Давайте, расскажите нам.

Джейни оглянулась по сторонам — иногда простого взгляда на что-то отвлеченное достаточно, чтобы родилась идея или пришло новое понимание. Майкл по-прежнему стоял около двери в комнату Кэролайн, прислонившись к металлической поверхности ладонями и лбом, с таким видом, как будто надеялся дотянуться до жены прямо сквозь дверь.

«Нельзя, чтобы человек терпел такую боль», — с сочувствием подумала Джейни.

Она понимала, каково это — состояние неизвестности. Припомнились часы, которые они с Брюсом провели рядом с Кэролайн в таком же томительном ожидании, в те времена, когда Майкл еще даже не был знаком с ней.

«Он, наверное, упал бы в обморок, увидев ее, когда у нее была чума».

У нее была чума…

— Кристина!

Девушка подняла взгляд от микроскопа.

— У нее была чума.

— Что?

— Кэролайн переболела чумой. И выжила.

— Ну, я знаю это, и что… — Кристина смолкла, когда до нее дошел смысл сказанного Джейни. — О господи! Люди, которые перенесли чуму, обладают естественным иммунитетом к ВИЧ.

— Да. Они блокируют этот вирус.

— Почему, в таком случае, они не могут точно так же реагировать на стафилококк?

— Могут, — завороженно ответила Джейни. — Если вирусы похожи.

Она вернулась к микроскопу и, бормоча что-то себе под нос, начала менять фокусировку с целью добиться большего увеличения.

— Вот, так-то лучше. — Джейни перевела взгляд на Кристину и кивнула на стоящий на соседнем столе компьютер. — Там есть программа обработки изображений. Можете увеличить изображение вируса СПИДа до того же уровня глубины, как эта бактерия?

— Конечно.

Кристина застучала по клавишам, а потом, когда на экране появилось изображение, перенесла компьютер ближе к микроскопу.

Обе женщины переводили взгляд с экрана на микроскоп и обратно.

— Что скажете? — в конце концов спросила Джейни.

— Есть основания думать, что существует сопротивляемость стафилококку, базирующаяся на перенесенной чуме.

Генетика в чистом виде. — В голосе Кристины прозвучало с трудом сдерживаемое волнение. — Это в высшей степени логично — что человек, перенесший чуму, делается невосприимчив к стафилококку. Но… почему никто не додумался до этого прежде? Не заметил зависимости?

— Ты знаешь кого-нибудь, кроме Кэролайн, уцелевшего после чумы? Я… нет.

«Если не считать Алехандро и той маленькой девочки», — подумала Джейни.

— Их не может быть много, — сказала Кристина.

— Нужно найти всех, кто есть. И протестировать их.

— Да… но для этого нужно проникнуть в Большую базу.

В сумке, где Джейни обычно носила Виртуальный Мнемоник, все еще лежала роговичная идентификационная программа, которую она когда-то «позаимствовала» у хакера-француза. Большая база станет одной из последних баз данных, которые уничтожат правительственные службы — от нее очень сильно зависят и военные, и Биопол.

— Я знаю, как это сделать, — сказала она.

— Шутите?

— Вовсе нет.

— Но… вы только подумайте, что это означает! Невероятно! Может, мы сумеем найти способ одолеть Доктора Сэма, выделив генерирующий сопротивляемость ген и заменив им такой же, но не обладающий этой способностью, — как мы поступили с мальчиками. — Кристина, казалось, вся светилась — как это происходит с молодыми людьми, совершающими открытие. — Ох, это потрясающе, я должна рассказать па…

Она оборвала себя на полуслове и смолкла.

Несколько мгновений Кристина и Джейни потрясенно смотрели друг на друга. Потом пришло понимание, и Джейни затопило неожиданное чувство облегчения. В конце концов, снова обретя дар речи, она спросила:

— А что, если я расскажу ему?

Том был изумлен и полон раскаяния, когда Джейни набросилась на него.

— Почему ты скрывал это от меня? Уверена, она была прекрасным ребенком, а теперь стала замечательной молодой женщиной… ох, Том, это, наверное, настоящая пытка — держать все в себе. Как жаль, что я не знала ее еще малышкой.

— Не знаю почему. Я хотел рассказать, но как-то все время получалось, что момент оказывался неподходящим.

— Ты не был женат на ее матери.

— Я не любил ее мать, — ответил он после еле заметного колебания.