Мартин Стивен - Крайняя мера

Генри Грэшем ничего не замечал, полностью поглощенный своими мыслями.

Зачем понадобилось убивать Уилла Шедуэлла? Люди его круга жили в кровавом и жестоком мире, но и там игра обычно велась по установленным правилам. Кто из бродяг, грабителей, попрошаек, воров-карманников и сводников, которых Уилл считал своими друзьями, мог желать его смерти? Возможно, произошла ссора из-за неоплаченного счета. А может, ему отомстила шлюха, которую Уилл наградил французским подарочком в виде сифилиса? Или же он связался со знатным лордом, одним из тех, что слишком часто бегают к мессе и плетут заговоры в надежде восстановить в Англии истинную веру? Впрочем, смерть таких негодяев, как Шедуэлл, вряд ли имеет отношение к государственной измене или даже банальной житейской драме. Может быть, он задержался с уплатой долга? Или дело обстоит еще проще, и Уилл стал случайной жертвой грабителей, бродивших по проселочным дорогам…

Все предположения Грэшема казались вполне резонными, и все же что-то не давало ему покоя. Несомненно, беднягу прикончил профессиональный убийца. Кто-то очень сильно желал смерти Уилла Шедуэлла и даже последовал за ним в Кембридж, чтобы лично в ней убедиться. Уилл никогда не работал в Кембридже и не оставался там подолгу, чтобы успеть обзавестись врагами, жаждавшими его крови. Нет, похоже, здесь дело серьезнее, чем неоплаченный долг или месть обиженной девки. Не умудрился ли он соблазнить жену или дочь какого-нибудь почтенного богача? Или же Шедуэлл случайно узнал нечто такое, что нынешнее правительство в Лондоне предпочло бы сохранить в тайне? Возможно, он нанес оскорбление католикам, которые, несмотря на непопулярность своей веры, по-прежнему обладают огромной властью?

Раньше уважающие себя убийцы не выезжали дальше Депфорда, но теперь, на заре царствования Якова I, все изменилось, и времена наступили тревожные. Да и может ли быть иначе? Сейчас Англией правит король-шотландец, а Шотландия всегда была ее самым заклятым врагом. Мать нового короля Марию Стюарт всего несколько лет назад приговорили к смертной казни по приказу Елизаветы, прежней королевы Англии, что только усугубляет ситуацию. Еще живы люди, подписавшие смертный приговор, и Генри Грэшем тоже по уши замешан в этом деле. Остается уповать на то, что королю Якову не доложат о некоторых любопытных подробностях смерти его матери, а кроме того, царственные мать и сын никогда не питали особой любви друг к другу.

Внезапно из-под конских копыт вылетела птица, и прекрасно выученная лошадь на мгновение остановилась, но тут же поняла, что птаха не представляет никакой опасности, и продолжила свой путь. Грэшем инстинктивно схватился рукой за эфес шпаги и наполовину обнажил ее, но быстро успокоился и вернул оружие обратно в ножны, не выпуская поводьев из левой руки.

Когда на престол взошел новый король, страну охватил странный оптимизм, который уже идет на убыль под недовольный шепоток на улицах и при дворе. Свита его королевского величества набрана из шотландских лордов, охваченных страстным желанием завладеть всеми подворачивающимися под руку деньгами и столь же страстным нежеланием вовремя помыться. О жадности и сказочной силе этих господ ходили легенды. Яков оскорбил чувства пуритан, женившись на католичке, и нанес смертельную обиду папистам, объявив их отлученными от церкви париями и нарушая тем самым прежние обещания о терпимости к другим вероисповеданиям. Большинство жителей страны хотели, чтобы их оставили в покое и дали возможность растить детей и зарабатывать на достойное существование. С одной стороны, они боялись восстания католиков, а с другой — бунта правящих кругов Англии против шотландского выскочки.

Иногда Грэшем даже тосковал по временам правления доброй королевы Бесс, которая, между прочим, была отъявленной стервой. Однако именно благодаря ей Генри освоил искусство выживания. Елизавета обладала непревзойденным актерским талантом, оставаясь при этом жестокой тварью, готовой без колебаний отправить на тот свет собственную мать, если того требовали обстоятельства. Правда, потом она могла горько рыдать перед народом и, надев терновый венец мученицы, заниматься самобичеванием. Но странное дело, тернии не оставляли на ней ни единого следа, зато вскоре появлялись пьесы и сонеты, столь многочисленные, что во всем королевстве на них не хватало бумаги. Королева Елизавета I порой вела себя так распутно и беспринципно, что сам сатана переворачивался в аду, однако ни одна из упомянутых неприглядных черт никогда не проступала сквозь личину королевы-девственницы, истинной хранительницы государства.