Мартин Стивен - Крайняя мера

Однажды во время посещения публичного дома в Саутуорке Шедуэлл лицемерно заявил, что некто оплачивает его услуги более щедро, чем Грэшем. В ответ на такую наглость Генри молча вынул кинжал и пригвоздил к столу нахально протянутую за дополнительной подачкой руку.

— Я оставляю тебе заработанное золото и в придачу дарю превосходный кинжал, — ласково проговорил Грэшем и направился к выходу, оставляя в одиночестве обливающегося кровью и визжащего от боли Уилла. — Когда деньги закончатся, возвращайся ко мне.

Помимо прочих достоинств, Шедуэлл был отчаянным трусом. Не прошло и трех недель, как он приполз к Генри и ни словом не заикнулся о своих щедрых благодетелях. Впрочем, зла на Грэшема он тоже не держал. Для таких людей жестокость и насилие — дело привычное, а вот право отдавать приказы и решать чужую судьбу нужно доказать, и если это удавалось, Уилл подчинялся силе и признавал ее, как и другие неотъемлемые моменты своей жизни, наподобие распутства или пьянства. На безжизненно болтающейся в воде правой руке покойника все еще был заметен след от удара кинжалом.

Уилла Шедуэлла убили. Он был типичным городским жителем и, оказавшись на широких сельских просторах, вдали от привычного окружения, позволил загнать себя в угол. Разрушительное действие воды не уничтожило дыр на одежде, покрытой шипами и колючками, что свидетельствовало о беспорядочном бегстве от преследователей. Кто-то случайно или преднамеренно сорвал с ноги мертвеца сапог. Уиллу всадили нож в спину, а потом добили профессиональным ударом в глаз, таким мощным, что нож проломил верхнюю часть черепа. Классический удар убийцы, требующий исключительной точности.

Грэшем рассеянно кивнул мельнику, а затем подал знак своему слуге Маниону, стоявшему у них за спиной. Слуга снял с пояса кошель, и Генри услышал звон монет, которые тот стал старательно отсчитывать. Мельник словно завороженный наблюдал за этой процедурой, безуспешно пытаясь скрыть за маской услужливости обуревавшую его жадность.

— Благодарю, господин, — пробормотал ошалевший от щедрости Грэшема мельник.

Бедняга готов был дернуть себя за волосы, если бы таковые имелись на его грязной голове. Придя в себя, он отдал короткое распоряжение стоявшему рядом парню, и тот стал вытаскивать покойника из воды, а мельник направился к своему каменному жилищу, где его поджидали сварливая жена и горластое потомство. Вдруг он остановился, и Генри понял, что достойного мужчину внезапно осенила какая-то мысль, а случалось это нечасто.

— Из всех господ только вы платите за то, чтобы посмотреть на трупы. Интересно — почему? — дерзко спросил мельник и чихнул, при этом из носа у него вылетел сгусток слизи, упавший на ни в чем не повинную траву.

Грэшем повернулся и взглянул на стоявшего перед ним мужчину.

— Видишь ли, всегда следует держать руку на пульсе. — Генри бесстрастно взирал на бездыханное тело, в котором пульс давно перестал биться.

Мельник не оценил шутки, что нисколько не удивило Грэшема. Все мельники отличались продажностью и удивительной тупостью, и все они в радиусе десяти миль от города были подкуплены Грэшемом и немедленно доносили ему обо всех трупах, обнаруженных ими в запрудах, исключая тела детей. Дети Грэшема не интересовали, не считая тех случаев, когда на них были богатые одежды. Трупы находили последнее пристанище в запрудах при мельницах, и хорошо еще, что труп Шедуэлла не размололи в кашу огромные лопасти мельничного колеса. Правда, это служило слабым утешением бедняге, которого земные дела больше не волновали.

Грэшем вскочил на породистую серую кобылу и уже повернул в сторону находившегося неподалеку Кембриджа, как вдруг остановился и вернулся к трупу. В прорехе на камзоле Шедуэлла что-то ярко блеснуло на солнце. Генри подошел к возившемуся с покойником слуге и знаком приказал ему отойти в сторону, а затем наклонился и стал ощупывать мокрую ткань, от которой исходило страшное зловоние.

Бусина. Бусина от четок, которые тысячами продаются по всей Европе. Однако в протестантской Англии, где католик приравнивается к врагу государства, иметь при себе подобную вещь очень опасно. Дыра на камзоле, видимо, появилась недавно. Возможно, бедняга схватился рукой за четки, когда падал на землю… Ясно одно: Грэшем никогда не узнает правды из уст самого Уилла Шедуэлла.

Густой туман окутал реку вместе с берегами и осел на окрестных лугах. Земля покрылась росой, и повсюду стоял пьянящий запах мокрой травы. Вдали показались возвышающиеся над Кембриджем башни королевской часовни. По городу уже ползла пелена дыма от затопленных ранним утром печей.