Но Афра практически не обращала внимания на все это. Она неслась, словно буря, подгоняемая только одной мыслью — спасти Гуса от костра. Словно во сне, она прибежала на Соборную площадь, где толпился народ в ожидании новостей о процессе против Яна Гуса.
Епископский дворец, где расположился Папа Иоанн, освещался сотней факелов. Мощное здание охраняли две дюжины охранников-швейцарцев в форме с желтыми, красными и синими полосками. Фронтон, обращенный к Соборной площади, патрулировали отряды по четыре человека. Охранники были вооружены блестящими алебардами, которые они выпячивали навстречу тем, кто осмеливался приблизиться.
Афра бесстрашно пошла к входу, ее не пугали ни колющее оружие алебардщиков, ни крики солдат «Смотри, куда идешь!». Ее самоуверенное поведение возымело должный эффект.
Нужно было признать, что Афра была одета красиво, более того, богато. Но то, что командир охранников принял ее за одну из тех продажных девок, которые входили и выходили из дворца его святейшества каждый вечер, очень сильно задело ее. В любом случае, командир не задал ни единого вопроса, он даже не спросил ее имени и, подмигнув так, что Афра уверилась в своих подозрениях, проводил ее в комнату на верхнем этаже, где уже находились около дюжины красоток, в основном итальянского происхождения.
Хотя девки, вплоть до двух лохматых банщиц низшего сорта, все были с гордой осанкой и безупречного поведения, Афра почувствовала себя в этом обществе неловко. Дамы более высокого уровня весело болтали о прибыльности работы во время Собора, которая обеспечит многим из них безбедное существование, так что им придется поработать всего год или два.
Банщицы, напротив, больше интересовались величиной половых органов клириков, причем, говорили они, прикрыв рты руками, его святейшество не очень одарен от природы. Если не знать, то можно нечаянно перепутать орган его святейшества с одной из многочисленных пиявок, которых понтифик носит по настоянию лейб-медиков в благословенном нижнем белье.
Представив себе такое, Афра покраснела и содрогнулась от отвращения. Остальные девки, сидевшие в узкой комнате под стенами, словно куры на насесте, всем своим видом выражали негодование или же притворялись, что не слышали непристойных речей банщиц. Каждая из присутствующих знала, что немалых усилий будет стоить предоставить себя обрюзгшему маленькому Папе, но перспектива из девки быть поднятой его святейшеством до уровня жертвы заставляла отбросить все сомнения. Да и девки папской курии — самые дорогие женщины в мире.
Но прежде чем обе банщицы успели выдать еще какие-нибудь неприятные вещи, в комнату вошел монсиньор Бартоломео, домоправитель Папы, молодой, высокий, стройный человек очень приятной внешности. У него были черные вьющиеся волосы до плеч и длинная сутана. Но впечатление изменилось в тот же самый миг, как он открыл рот. У Бартоломео был высокий фальцет, похожий на голос девицы на исповеди, услышав который, девки неодобрительно переглянулись.
— Laudetur Jesus Christus! — пропищал Бартоломео.
Затем он обернулся вокруг своей оси, указывая при этом пальцем на каждую из присутствующих, пока его выбор наконец не пал на пышную брюнетку с высокой грудью и крохотную, похожую на фею девушку с распущенными русыми волосами. Остальные, очевидно, расстроились.
— Монсеньор, на два слова! — Афра вскочила и подбежала к домоправителю.
Тот решительным жестом отстранил ее.
— Cede, cede! [29] Cede, cede! — Изыди, изыди! (лат.) (Примеч. авт.)
— крикнул он на латыни, как экзорцист. — Ты что, не видишь, что я уже принял решение по поводу сегодняшней ночи?
Афра не удивилась бы, если бы монсеньор вынул из-за пазухи крест и замахал им на нее.
— Я не собираюсь проводить с Папой ночь! — крикнула Афра, к ужасу девок.
Бартоломео удивленно остановился:
— Тогда зачем же ты здесь, шлюха?
— Мне нужно поговорить с Папой, монсеньор!
— Поговорить? — проскрипел домоправитель. — Как ты думаешь, девка, зачем ты нужна?
— Я знаю, монсеньор. Но я вовсе не девка, как вы, должно быть, думаете.
— Нет, ты порядочная женщина! Все так говорят. Мое решение окончательно. Ты не годишься для благословенной постели его святейшества, поверь мне, я уж знаю Бальдассаре Косса. [30] Косса — мирское имя Папы. (Примеч. авт.)
Афра разъярилась и закричала:
— Черт побери! Мне нужно поговорить с этим Косса. Речь пойдет не обо мне, а о нем, Папе Римском, и богатстве Церкви. Скажите своему господину, что речь идет о CONSTITUTUM CONSTANTINI!
Читать дальше