Дороти Лаудэн - Дикий Запад

— Скажите, Шарлотта, — начала Микаэла осторожно, — когда умер ваш муж?

Шарлотта поставила чашку кофе и помолчала минуту.

— Он жив, — ответила она. Микаэла с удивлением подняла брови:

— Но ведь люди называют вас вдовой.

— Это просто вежливость, — вздохнула Шарлотта. Глаза ее застыли на узоре чашки, как будто бы она там видела что-то давно забытое. — У нас была ферма недалеко от Топеки, — начала она рассказывать. — Когда разразилась золотая лихорадка, мой муж продал ее, не сказав мне ни слова, и притом мою часть тоже. Потом он пришел ко мне и предложил вместе с детьми тотчас отправиться на золотые разработки в Пайкс-Пик.

— Он отказался от надежной, процветающей фермы, чтобы пуститься в такое приключение? — спросила Микаэла недоверчиво.

Вдова Купер кивнула.

— Не зря ведь называли это приключение золотой лихорадкой. Он точно потерял разум. И в самом деле отправился туда. Все, что он выручил от продажи фермы, он взял с собой, и мои деньги тоже. А что мне осталось? Трое детей. — Она помолчала немножко. — К счастью! — улыбнулась она, но тотчас грустно покачала головой. — Хотя тогда это был тяжелый сюрприз.

Микаэла кивнула.

— Могу себе представить, — вздохнула она. — Мой жених никогда не говорил со мной о войне. Казалось, она для него вообще не существовала. Но однажды он появился в нашем доме в полной форме — чтобы попрощаться, как он сказал. И спустя два дня отправился на поле боя. — Микаэла отвернулась от окна. В первый раз после приезда в Колорадо-Спрингс ее мысли с тоской обратились к Бостону.

Вдова Купер посмотрела на свою молоденькую подругу.

— Спустя два дня, — повторила Шарлотта, и глаза ее сверкнули. — Женщинам всегда остается только одно — приспособиться к обстоятельствам. — Она выпрямилась и энергично потерла руки. Потом продолжала своим обычным дружелюбным тоном: — Но не будем попусту терять время. Рассказывайте дальше. Что же случилось с вашим женихом? Почему вы не поженились?

Глаза докторши потемнели.

— К сожалению, у нас уже не было такой возможности. Он не вернулся с войны. — Она сглотнула.

Вдова Купер поглядела на подругу, и сострадание сменило оживленное выражение на ее лице.

— Не играет никакой роли, каким образом теряешь человека, — сказала она тихо. — Прощание всегда тяжело.

И снова шло время, но ни один пациент не посетил Микаэлу. Она жила в своем заброшенном доме, и только поездки в город отрывали ее иногда от будничных забот.

Тем временем она привыкла к жизни на краю цивилизации, как называли друзья и семья Микаэлы ее новую родину. Иногда она даже находила некоторую прелесть в домашних и сельских заботах. И регулярная работа на свежем воздухе сделала свое доброе дело — она выглядела свежей и здоровой и чувствовала себя также гораздо более сильной, чем когда-либо в Бостоне, и способной противостоять всем невзгодам. Даже воспоминание о принятых среди бостонских дам модах потускнело. Теперь она одевалась сообразно нынешнему образу жизни — как для поездки верхом, так и для визита к его преподобию или для иных официальных случаев.

Однажды Микаэла собралась нарубить немного дров. Ночи все еще были прохладные, и не проходило вечера, чтобы она не разожгла камин в комнате.

Вдруг она услышала перестук копыт. Микаэла оторвалась от работы и опустила топор.

На мускулистой каурой лошади к дому подъезжал всадник. Перед домом врача он остановился. Это был Джейк Сликер, конкурент Микаэлы, «зубной врач».

— Доброе утро, мэм, — поздоровался он подчеркнуто дружелюбно и приложил два пальца к широкополой шляпе.

— Доброе утро, мистер Сликер. Чему обязана такой честью? — Микаэла внимательно посмотрела на цирюльника.

— Как ваши зубы? — осведомился Сликер, не слезая с лошади.

Микаэла уперла руки в боки.

— Спасибо, отлично. А как ваша рука?

Сликер вынул бутылочку из кармана куртки и бросил ее Микаэле.

— Настойка замечательная. В самом деле, я уверен, что без нее воспаление не прошло бы так быстро. — Он чуть наклонился к Микаэле. — У меня к вам просьба. Вы не могли бы как-нибудь посмотреть Роберта и его больные суставы? Я не могу больше слушать его жалобы. И помочь ему, честно говоря, я тоже не могу.

Микаэла страшно удивилась:

— Мне полечить Роберта? Хорошо еще, что он разрешил мне купить у него лошадь.

Сликер уже собрался повернуть обратно.

— Во всяком случае, я ему сказал, что он должен обратиться к вам. Так что он знает.

Молодая докторша улыбнулась Сликеру, она знала, что тому не просто было решиться на этот визит. И все же ее одолевали сомнения. Поворот в сознании Сликера, как ей казалось, произошел слишком быстро. Но если этот человек действительно говорил всерьез, то он очень помог бы ей завоевать доверие жителей Колорадо-Спрингс.