Бернард Корнуэлл - Месть Шарпа

— Чу! Слышу звон цепей Гименея! [15] Гименей — в греческой мифологии бог брака. В переносном смысле «узы Гименея» — брачный союз. Прим. пер.

— Я беспокоюсь за Джейн, только и всего.

От самого Бордо Шарпа не покидала тревога за жену. Зная отношение Фредериксона к священному институту брака, он свои чувства держал при себе. Но прорвало небеса, прорвало и Шарпа:

— Она, наверное, с ума сходит от страха и неизвестности.

— Она — жена военного. Коль не была готова к частым разлукам и долгому отсутствию вестей, зачем замуж шла? Кстати, д’Алембор наведается к ней со дня на день.

— Да, правда.

— Деньги у неё есть. — чёрство продолжал капитан, — Чего зря дёргаться? Изменить вы ничего не измените. К тому же, как пить дать, вы волнуетесь о ней больше, чем она о вас!

Фредериксон был прав лишь отчасти, но спорить Шарпу не хотелось, поэтому он неопределённо хмыкнул. Капитан проницательно прищурился:

— Уж не думаете ли вы, что она от вас устала?

— Господи, нет! — с жаром возразил Шарп.

Подобные мысли посещали Шарпа часто, только он скорее умер бы, нежели признался в том Фредериксону.

— Вигрэму известна снятая ею со счёта сумма. То есть дома под меня копают. Боюсь, как бы они не конфисковали деньги.

— Не сирота же она? Родные, друзья не дадут с голоду пропасть.

— В том-то и дело, что сирота. А друзьями она обзавестись не успела.

Шарп забрал Джейн из дома её дяди, который любовь к племяннице выражал, регулярно избивая её тростью. Ей не на кого было надеяться. Шарп вдруг подосадовал, что не рискнул воспользоваться дилижансом. Друзья уже отыскали бы Лассана и, возможно, плыли в Англию, а не теряли время, пересиживая ливень в развалинах амбара.

— Может, она думает, что меня и в живых нет.

— Вольно же вам забивать голову ерундой! — рассердился Фредериксон, — Читать Джейн умеет, а списки убитых и раненых публикуются в газетах! Письма ваши она получила. Д’Алембор её разыщет, если уже не разыскал. Неужели вы полагаете, что он бросит её в беде? Не раскисайте, Ричард!

Молния ударила в рощу на вершине соседнего холма. Одно из деревьев вспыхнуло. Пламя, впрочем, быстро погасили струи дождя. Фредериксон затянулся сигарой и примирительно сказал:

— Любовь. Порой она толкает людей на необъяснимые никакой логикой поступки.

— Что вы имеете в виду?

— Последний раз, когда я был в Лондоне, любовался за шесть пенсов на женщину-свинью. Да вы, наверно, слышали о ней? Её тогда возили по всей Англии, и везде она производила фурор. Болтали, что антрепренёр собирается показывать её в Германии и России. Верите, я не пожалел ни о едином пенни из потраченных. Тело человеческое, а лицо — натуральное свиное рыло, вплоть до щетины на щеках. Подозреваю, правда, что антрепренёр малость подправил ей ноздри для пущего сходства.

Шарп не уловил связи между женщиной-свиньёй и причудами влюблённых, но перебивать не стал.

— Антрепренёр заставлял её жрать с пола овсянку и яблоки, а за дополнительную плату она раздевалась до пояса и кормила грудью поросят. — Фредериксон хихикнул, — Сказать, что она была уродлива, значит, ничего не сказать. Тем не менее, спустя месяц до меня дошёл слух, что некий джентльмен из Тамуэрта предложил ей выйти за него замуж! И она согласилась! Он заплатил антрепренёру сто фунтов возмещения и увёз наречённую в Стаффордшир. Какой логикой его поступок объяснишь?

— Признайтесь, вы раскошелились на дополнительную плату… — ухмыльнулся Шарп.

— Да. — не стал отпираться капитан, — Мне было любопытно до щекотки.

— И?

— Грудь как грудь. Единственное объяснение, приходящее мне на ум: джентльмен из Тамуэрта влюбился. Как считаете?

— Не знаю.

— Он знал. Он не колебался. Счастлив ли он, ложась каждый вечер с ней в постель? Это же всё равно, что спать с сержантом Харпером?

Шарп внимательно посмотрел на друга:

— Неужели вас никогда не тянуло проверить, Вильям?

Фредериксон хохотнул:

— Слава Богу, нет! Сержант Харпер не в моём вкусе.

— Любовь, Вильям. Брак.

— Брак. — Фредериксон умолк.

Пауза затянулась, и Шарп начал думать, что друг больше не скажет ни слова, когда капитан жёстко произнёс:

— Надо мной посмеялись и бросили.

— Простите. — неловко извинился Шарп, жалея, что спросил.

— Пустое. — зло поморщился Фредериксон, — Всё к лучшему. Зато теперь я могу взглянуть на супружество без романтического флёра, застилающего взор моих женатых друзей. Радости брака можно получить в любом переулке за сущие гроши, а не платить за них дорогостоящими тряпками, побрякушками и необходимостью наблюдать, как юная фея превращается в старую ведьму. Я не жду, что вы согласитесь со мной. Вы женаты и влюблены, а любовь плохо уживается с рассудком.