Алла Гореликова - Серебряный волк

Но при этом — он идет через Волчий перевал, хотя через Вороний можно доехать на две недели быстрее. Конечно, это лишь доказывает его осторожность и благоразумие — у Вороньего рыщут вильчаки, да и Степь недалеко. Но еще — он то и дело отстает от каравана. Расспрашивает беженцев, говорит с трактирщиками, встречными купцами, лошадиными барышниками, с хозяевами пивоварен и маслобоен. Ох, непрост этот почтенный купец!

— Васюре бы стукнуть, — шепчет Ясек на ночевках. — Хоть бы на заставе остановился. Этакое шмыгало из виду упускать нельзя.

До предела нагруженные подводы одолели предгорья — и Ракмаиль вовсе забывает о дневных привалах. По вечерам, брюзжа, льет коням на овес какое-то снадобье: для восстановления сил, поясняет нам Тувиль. О людских силах никто не заботится. Парни не протестуют, грызут на ходу сухари, поглядывают вверх. Над тропой висит тревога — словно сверлят спину чьи-то злые глаза, ждут… Даже спокойные, сонные битюги чуют неладное, косятся на лесистый пологий склон, на заросли папоротника и ежевики, беспокойно фыркают.

Ночами спим вполуха, отгородясь кругом из наговоренной волосяной веревки. Часовые вглядываются в ночь «глазом совы», Ракмаиль то и дело обходит стоянку, проверяя защитный круг.

Мы с Лекой недоуменно переглядываемся, Ясек открыто пожимает плечами. У нас-то мир с гномами!

— Погодите, — бурчит Ракмаиль, — не были вы за перевалом, вот и хорохоритесь. Еще запроситесь обратно, как увидите, что в той Корварене творится, и на наследство на то плюнете.

К перевалу выезжаем внезапно. Дорога вроде и не сильно в гору идет — но вот поворачиваем за скальный выступ в странных сине-зеленых потеках, и открывается впереди простор Золотого полуострова. Заросшие лесом горы с проплешинами лужков и полей, нитка-речушка далеко внизу, редкие дымки.

— Запоминайте, запоминайте, — суетится Ракмаиль.

— Что запоминать-то? — спрашивает Ясек.

— Дымы, дубина, — отзывается Тувиль. — Люди тут почти что не живут, а дымят гномьи топки. Стража на заставе за каждый замеченный гномий дым золотой дает!

Тянемся вниз… еще поворот — и ехавший впереди Тувиль осаживает коня перед лежащим посреди тракта огромным валуном. «Что за пакость еще», — бурчит Ракмаиль. Навстречу неторопливо выходит гном. Останавливается прямо перед мордой Тувилева огненного жеребца. На сивобородом корявом лице жутковатая ухмылка; узловатые пальцы небрежно обхватили широкий ремень; кривые ноги попирают землю с уверенностью хозяина.

Ракмаиль пришпорил своего солнечной масти коня, выезжает вперед.

— Доброго дня тебе, достопочтенный, — кланяется Тувиль.

— Не могу ответить тем же, — гнусаво отвечает гном. — Там, внизу, людские караваны вне права и закона. Напрасно вы туда едете. Сворачивайте лучше к нам, мы заплатим честно за ваш товар.

— Меня ждут в Корварене, — надменно роняет купец. — Я обещал.

— Ну, раз обещал… — Гном оглядывает купца, чуть прищурясь, словно оценивает огранку редкого камня. Ухмыляется: — Э, что с тобой говорить. Ехай уж, раз такое дело. Я тебя предупредил.

Гном отходит в сторону — и вместе с ним исчезает с тракта неподъемный валун, как и не было…

— Благодарствую, — чопорно отвечает Ракмаиль. — Что стали, парни?! Двигаем!

Ночуем на нашей заставе. Ракмаиль отсчитывает пошлину, добавляет пару золотых за постой и корм коням, покряхтев, приплачивает и за ужин для себя и охраны. Подводы выстроились во дворе, за высокой оградой. Парни заваливаются спать сразу после немудрящего ужина. Ясек встретил земляка, шумно радуется — и появляется у нашей подводы только за полночь, хмельной и довольный.

Выезжаем с рассветом. Тракт бежит вниз, ежевичные заросли по обочине тонут в сумерках, поросшие лесом горы впереди скрывает туман, и Ракмаиль заметно нервничает. Ворчит что-то себе под нос, озирается по сторонам, то и дело, привставая на стременах и почти валясь на шею коню, хватается за подвешенный к уздечке амулет. Покрикивает напряженным полушепотом: «Смотрите, парни!» — и так всех утомил, что даже Тувиль не выдерживает, отвечает на очередное «смотрите»:

— Хозяин, не заводи ребят, драться плохо будут. Смотрим.

Через пару часов, как раз к началу дня, выезжаем к таргальской заставе.

Ракмаиль еще раз бурчит свое «смотрите» и, прихватив мешочек с золотом, входит в будочку у ворот. Выходит нескоро. Покряхтев, велит сгрузить бочку с вином.

— У них такие законы — или стража внаглую вымогательством промышляет? — тихонько спрашивает Лека.