Мэри Хоффман - Город Цветов

Брат Сульен провел Ская через сводчатый проход в углу Большого монастыря в Малый, а затем через дверь — в церковь. В дальнем конце коридора Скай видел стоящих на коленях монахов в черных рясах и слышал приглушенный шум низких голосов. Не успели глаза Ская привыкнуть к темноте в церкви, как Сульен снова вывел его навстречу солнцу, сияющему на чистом голубом небе.

Скай сделал глубокий вдох и посмотрел по сторонам. Церковь выходила на большую площадь, на другом конце которой стоял странный деревянный столб в форме вытянутой пирамиды. На площади не было ни машин, ни автобусов, ни мотоциклов — лишь беспорядочно расположенные невзрачные дома и лавки, а через каждый квартал или два возвышалось величественное здание, которое в своем окружении выглядело, как скаковая лошадь среди низкорослых кляч. «Выходит, я и вправду попал в прошлое», — подумал Скай. К тому же такой яркий солнечный свет и такое тепло были незнакомы английскому марту. В Англии в этом месяце лишь иногда светит солнце. «Несомненно, это Италия», — решил Скай.

Они быстро прошли по улице, сточные канавы которой бы-ли переполнены мусором, и Скай не мог не почувствовать вредный для здоровья запах гнилых овощей и зловоние еще чего-то более неприятного. Мимо них проскакали два молодых всадника; очевидно, это были дворяне, так как все уступали им путь, сами же они не следили за дорогой, а только болтали друг с другом, не обращая внимания на окружающих. Скай увидел, что на поясах у всадников покачиваются длинные блестящие мечи, и вспомнил слова Сульена об опасности.

Совершив короткую прогулку, они остановились перед большим зданием — самым большим из всех, которые Скай когда-либо видел. Однако он знал его по школьным урокам живописи.

— Мы во Флоренции, не так ли? — спросил он, довольный тем, что узнал город.

— Может быть, вы и называете наш город как-то по-другому, но для нас это Джилия, — терпеливо поправил его Сульен. — Мы называем ее Городом Цветов, потому что именно окрестные луга приносят ей такое богатство. Ей и ди Кимичи, — добавил он, понизив голос. Затем он сказал своим обычным голосом:— Джилию можно называть также Городом Шерсти, поскольку овцеводство приносит ей почти столько же дохода. Но это звучит не так красиво, правда?

«Похоже на «Алису в стране чудес», — подумал Скай.— Здесь вроде бы и есть логика, но все это как-то бессвязно».

— А вот самый лучший цветок, — произнес Сульен, пристально посмотрев вверх на здание собора. — Хотя моему сердцу ми-лее виноградные лозы, я не могу не восхищаться собором Санта Мария дель Джилио — Святой Марии Лилейной.

Стены собора были покрыты белым мрамором и украшены полосами зеленого и розового мрамора, образующими геометрические узоры. «Похоже на неаполитанское мороженое»,— подумал Скай, но не сказал вслух, поняв, что это было бы глупо. Однако он заметил необработанные камни — фасад был не окончен. Рядом стояла стройная колокольня, оформленная в тех же тонах, а над всем ансамблем возвышался огромный терракотовый купол, окруженный куполами меньших размеров.

— В этом соборе через восемь недель трое князей и герцог ди Кимичи женятся на своих кузинах, — продолжал Сульен.— А теперь давай я покажу тебе кое-что еще.

Они обошли вокруг собора и очутились на маленькой площади, где несколько горожан играли в шары.

— На этой площади, — сказал Сульен, — двадцать пять лет назад один из клана ди Кимичи убил кинжалом молодого дворянина из семьи Нуччи.

— Но в чем он был виноват? — воскликнул Скай.

— Всему причиной было оскорбление, нанесенное семейству ди Кимичи. Донато Нуччи был помолвлен с Элеонорой ди Кимичи и должен был жениться на ней. Она была для него прекрасной парой, но ему было двадцать лет, а ей — тридцать один. Возможно, она была умной, набожной и утонченной, но далеко не красавицей. Когда наступил день свадьбы, молодой Донато передал через посыльного, что отказывается от брака. Он отказался жениться на Элеоноре, потому что, как выяснилось позже, у него уже была договоренность с другой семьей и он выбрал другую невесту, более молодую.

— Бедная Элеонора, — проговорил Скай.

— И бедный Донато, — мрачно добавил Сульен. — Он имел наглость прийти сюда на следующий вечер, чтобы поиграть в шары, и младший брат Элеоноры, Джакопо, вонзил ему кинжал в сердце.

— А что потом было с Джакопо?

— Он уехал из города. Он приезжал в Джилию только на свадьбу; его семья жила в Фортецце, другом большом городе Тускии, где его отец Фалко был князем. Через год князь Фалко умер, а Джакопо унаследовал титул. Некоторые говорят, что старого князя отравили Нуччи, но ему было уже немало лет.