Уилбур Смит - Муссон

— План достаточно прост, — решил Дориан, после того как вместе с Баширом в десятый раз обсудил его. — Мы многого не можем предвидеть, но такова война, и каждую неожиданность мы будем встречать, когда она возникнет. Возможно, физи вообще не придут.

«Физи» на суахили значит «гиена» — так они называли между собой разбойников.

— Они придут, аль-Салил, — предсказывал Башир. — Они попробовали кровь Омана и пристрастились к ней.

— Молю Аллаха, чтобы ты оказался прав, — сказал Дориан и пошел в свой шатер, где мальчик-раб Ясси приготовил для него ужин.

— Что-то в нем меня беспокоит, — сказал Аболи, разглядывая в подзорную трубу далекий караван.

— Поделись, — попросил Том с едва скрытым сарказмом.

Аболи пожал плечами.

— У этих людей тонкая кость, они деликатного сложения. И походка у них необычно грациозная, они поднимают ноги высоко, как кошка. Никогда не видел таких караванов рабов.

В трех милях от того места, где они лежали, караван рабов спускался с холмов, извиваясь, как огромная змея.

— Они идут из района озер всего несколько недель, — объяснил Том — скорее себе, чем Аболи. — Поэтому они свежи и сильны.

Он не хотел принимать во внимание никаких свидетельств против нападения.

Это был первый в сухом сезоне караван, который им удалось перехватить, и Том опасался, что такой источник богатства и благосостояния может иссякнуть. И не собирался упускать добычу.

— Да, мужчины молоды и сильны, но посмотри на женщин.

Том взял у Аболи подзорную трубу и принялся разглядывать женщин. У него возникло какое-то неприятное чувство. Женщины цветом кожи, возрастом и сложением слишком отличались от мужчин.

— Они из другого племени, — сказал Том с уверенностью, которой не чувствовал.

— И детей нет, — заметил Аболи. — Где дети?

— Бог тебя любит, Аболи! — раздраженно сказал Том. — Иногда ты и свежесрезанную розу заставишь пахнуть, как свежее дерьмо.

Они какое-то время молчали. Том наставил подзорную трубу на голову каравана.

Передовой араб ехал на богато украшенной лошади. С первого же взгляда Том понял, что это отличный наездник, вероятно, молодой. На спине у него висел длинный джезейл, через плечо щит.

Справа от него ехал копьеносец, готовый передать ему оружие, с другой стороны — мальчик. «Домашний раб или любовник», — подумал Том. На арабе был синий тюрбан царского дома Омана, лицо обернуто концом кефии, так что виднелись только глаза.

— Хотелось бы проверить его сталь. — Том заставлял себя подавить дурные предчувствия. — Клянусь Господом, он как будто бы может постоять за себя.

— Бивни маленькие и, судя по тому как их несут, легкие, — негромко сказал Аболи.

Том напустился на него:

— Я проехал сотни миль, чтобы раздобыть слоновую кость, и я получу ее. И не собираюсь убегать домой из-за того, что ты видел плохой сон.

«Я никогда не рассказывал ему о своих снах», — напомнил себе Аболи, а вслух сказал:

— Я участвовал во всех твоих диких безрассудных затеях, Клиб. Возможно, это каприз старика, но я намерен умереть рядом с тобой. Так что, если ты настаиваешь, давай спустимся и возьмем эту легкую добычу.

Том захлопнул подзорную трубу и улыбнулся.

— Вначале пройдем по их следу, потом обгоним колонну и подберем подходящее для наших целей место.

Они спустились к подножию холма, где Фунди держал их лошадей.

Батула подъехал к голове длинной извилистой колонны, двигавшейся по редкому лесу, и приветствовал аль-Салила.

— Физи взяли наш след, — доложил он.

Дориан повернул лошадь и выехал из колонны. Лошадь подняла голову.

— Когда?

— После того как мы вчера вечером разбили лагерь. С юга появились два всадника в сопровождении двух пеших.

— Что о них можно сказать?

— Они спешились и стали изучать наш след. У обоих всадников есть обувь. Хотя с ними дикари, я думаю, это франки. Они походили взад и вперед, потом снова сели верхом и двинулись за нами. С холма они разглядывали наш лагерь, потом снова уехали на юг.

— Они узнали, что Башир аль-Синд идет за нами?

— Нет, господин, мне кажется, они об этом не подозревают.

— Именем Аллаха, началось, — довольно сказал Дориан. — Дай знак Баширу аль-Синду, пусть знает, что физи рядом, и подойдет поближе.

Три совершенно невинные груды камней, помещенные в определенном порядке на дороге за ними, ничего не будут значить ни для кого, кроме аль-Синда. Батула проехал в хвост колонны. Вернувшись, он сказал Дориану:

— Твой приказ исполнен, господин.