Уилбур Смит - Муссон

Аболи совершенно переменился. Его отчужденное достоинство и величественная королевская осанка исчезали, когда он держал на коленях слюнявых сыновей. Татуированное лицо, внушавшее ужас тысячам врагов, стало довольным и почти красивым.

— Этого зовут Зама, — сказал он Тому и Саре, — потому что он будет великим воином. А этого Тула, потому что он будет поэтом и мудрецом.

Этой ночью, в темноте их хижины, Сара прижалась щекой к Тому и прошептала ему на ухо:

— Я тоже хочу сына. Пожалуйста, Том. Пожалуйста, мой дорогой, подари мне сына, чтобы я могла обнимать его и любить.

— Я постараюсь, — пообещал он. — Постараюсь от души.

Но годы шли — в Форте Провидения ли, в экспедициях в землях лози, на мысе ли Доброй Надежды, — а Сара оставалась крепкой, высокой, с плоским животом; чрево ее не росло, грудь не набухала.

Зама и Тула быстро росли и превратились в крепких мальчишек; они пошли в отца и были высокими для своих лет, гораздо выше других мальчиков деревни, их ровесников. Они проводили дни в лесу или на травянистых равнинах, где пасли скот племени, учились пользоваться луком и копьем, узнавали повадки диких зверей леса. По вечерам они сидели у костра у ног Аболи и, широко раскрыв глаза, слушали рассказы о море, о битвах и приключениях в далеких местах.

— Возьми нас с собой, отец, — упрашивал Зама.

Как и предсказывал Аболи, он был выше и крупнее брата.

— Пожалуйста, достопочтенный отец, — подхватывал Тула. — Возьми нас с собой и покажи эти чудеса.

— Вы должны оставаться с матерями и выполнять свои обязанности, пока не будете обрезаны и не пройдете посвящение в мужчин, — говорил Аболи. — Тогда хозяин Клиб и я возьмем вас с собой в мир за пределами земли лози.

Охота на слонов в земле лози приносила изобильные плоды, Ван Хотен открыл еще одно аллювиальное золотое поле в трех днях пути к северу от первого, и в Форт Провидения непрерывным потоком шел золотой песок. Племя и Том процветали, и каждый год в сезон больших дождей «Кентавр» с полным трюмом отправлялся на юг к Кейпу.

У слывшего надежным амстердамского банка было отделение на Хееренграхт над самой бухтой. У Тома на счете в этом банке лежало уже две тысячи фунтов, и после нового сезона эта сумма удвоится. Наконец он разбогател.

Но ему пришлось испытать и горькое разочарование. Когда настало время возвращаться на север, Нед Тайлер заявил, что слишком стар для плавания. Его волосы поредели и стали белыми, как только что собранный хлопок, спина согнулась, а некогда ясные глаза помутнели и покраснели.

— Оставь меня на моей земле в долине Константиниа, — попросил он. — Буду выращивать цыплят и овощи.

— Я останусь с Недом, — решил доктор Рейнольдс. — С меня хватит приключений.

И только внимательно посмотрев на красное, обрюзгшее лицо врача, Том понял, как тот постарел. Не меньше Неда.

— Довольно мне перевязывать и штопать твоих головорезов. Хочу посадить несколько виноградных лоз и, может, успеть до смерти сделать доброе вино.

— Но кто будет о нас заботиться? — возразил Том. — Вы не можете бросить нас умирать от малярии в дикой глуши.

— У тебя есть отличный врач, — ответил старый доктор. — Я научил миссис Сару всему, что знаю сам о сломанных ногах и о приготовлении лекарств. Отдаю вас в ее умелые руки, и, верьте или не верьте, с нею вам будет лучше. Бог свидетель, она красивей меня, и у нее доброе сердце.

Уил Уилсон занял место первого помощника на «Кентавре», и, когда в начале следующего охотничьего сезона они входили в устье Лунги, был у руля.

Все на борту были захвачены этим ежегодным возвращением в Форт Провидения. Всем хотелось увидеть, как Фунди сохранил поселок в сезон дождей, узнать, что на холмах в земле лози слоны по-прежнему многочисленны и сколько золота накопили женщины за время их отсутствия.

Аболи безуспешно пытался скрыть стремление поскорее увидеться с женами и детьми — к этому времени его потомство увеличилось: появились еще два маленьких сына и две дочери.

Как всегда, на причале ниже поселка их встретил Фунди и приветствовал сошедших на берег Тома и Сару. В форте все в порядке, ущерб от дождей незначительный.

Сара распаковала клавесин, взяла аккорд и улыбнулась: инструмент не фальшивил. И она принялась исполнять «Испанок».

Аболи потребовал от Фунди новостей о своей семье, но их не было: дожди в этом году шли очень сильные и сделали плавание по реке невозможным. Из деревни Бонголы в форт не пришла ни одна лодка. Аболи не находил себе места от беспокойства в течение всей разгрузки «Кентавра», починки форта и подготовки к экспедиции вверх по реке в землю лози. Когда все были готовы покинуть Форт Провидения, он стоял у руля первой шлюпки.