Луи Буссенар: Террор в Македонии

Под разбойником гарцевал великолепный черный конь, а рядом неслышно ступал огромный леопард [29] Леопард — хищное животное семейства кошачьих. Длина тела до 160 см; самцы весят до 75 кг, самки несколько меньше. Окраска желтая или рыжая с черными пятнами. Зол, отважен, может напасть на человека. . Прирученный зверь повсюду, как верный пес, следовал за своим хозяином и понимал его, казалось, с полуслова. Страшный спутник, свирепый и преданный!

Двенадцать бандитов, одетых тоже в красное, правда, не так роскошно, но вооруженных ничуть не хуже главаря, бросили поводья и живо спрыгнули на землю. Один из них держал в руках штандарт [30] Штандарт — знамя в кавалерии и — в особых случаях — на флоте; здесь специальное изделие, заменяющее собою знамя как признак власти. старинного рода беев — предков Марко: конский хвост [31] Конский хвост на штандарте своим числом (один, два, три) указывал на чин того, перед кем несли этот знак. , насаженный на пику, а сверху золотой полумесяц [32] Полумесяц — изображение неполной луны, лунного серпа; государственный и религиозный знак-символ у турок и других мусульман. .

Турки лишили представителей рода Марко их почетного титула. Предводители местных кланов были заменены ставленниками султана. Однако самого Марко это мало беспокоило. Он полностью сохранил свое могущество, беззастенчиво злоупотребляя им и проявляя неслыханную жестокость.

Штандарт как символ власти водрузили перед входом, и никто не осмелился бы не посчитаться с этим, даже жандармы [33] Жандармы — здесь: отборные войска в Турции, служащие как бы личной гвардией главы государства. самого его величества падишаха [34] Падишах — титул султана (правителя государства) в Турции, а также в Персии (Иране) и Афганистане до ликвидации в этих странах монархического правления (в XX веке). Абдул-Хамида [35] Абдул-Хамид II (1842–1918) — турецкий султан, в 1876–1909 годах установил деспотический режим. Получил прозвище «кровавого султана». .

Пока атаман разбойников разговаривал со старым Грегорио, приглашенные на свадьбу, как были, в праздничных нарядах, бледные и испуганные, бросились расседлывать и обтирать лошадей, затем привязали их под навесом и вдоволь насыпали корма.

Леопард, учуяв сырое мясо, напрягся и глухо зарычал.

— Барана! — приказал Марко. — Самого жирного и вкусного! Хадж любит полакомиться нежными кусочками. Зверь еще не обедал. Да поживей, не то он сожрет одну из ваших красоток!

Привели барана. Сильным ударом когтей хищник вспорол ему брюхо и, дрожа от нетерпения, принялся за жуткую трапезу. С наслаждением облизываясь, он внезапно почувствовал запах страха, исходивший от встревоженного стада. Бросив барана, леопард ринулся в самую гущу стада и, совсем ошалев, стал без разбора резать бедных животных, с удовольствием валяясь на истекающих теплой кровью тушах.

В большой комнате, сидя за обильно накрытым столом и громко переговариваясь, пировали разбойники. Им прислуживали женщины и молодые девушки.

Стиснув зубы, бледный, но спокойный и полный решимости, Жоаннес холодно созерцал эту безобразную оргию [36] Оргия — разнузданное, разгульное, непотребное пиршество. . К нему прижималась перепуганная Никея. Она была в отчаянии.

Зажав карабин между ног и положив подле себя обнаженный кинжал, Марко восседал за столом, а Грегорио, униженно стоя перед ним, горько сетовал на судьбу.

Бандит вытащил из кармана небольшую длинную дощечку, на которой ножом были сделаны какие-то засечки. Затем достал ружейный патрон, забитый вместо пули деревянной пробкой, и, наконец, вынул человеческую челюсть, где не хватало нескольких зубов.

С насмешкой в голосе он холодно произнес:

— Ну что ж, мой славный Грегорио, теперь самое время уладить наше маленькое дельце.

— Сеньор Марко, ведь срок платежа истекает только завтра, в день Святого Михаила.

— Ошибаешься, друг мой. Твой календарь врет.

— Клянусь вам, срок уплаты завтра.

— Допустим. Но раз я здесь, значит, завтра уже наступило. Поэтому, как говорится, «давай сюда свое ухо» и слушай внимательно, так как я не люблю повторять дважды. Поди принеси другой патрон и вторую половинку дощечки, что я дал тебе на Святого Георгия, когда приезжал, как обычно, назначить сумму оброка.

Через минуту старик вернулся, держа в руках оба указанных предмета. На латунном наконечнике патрона Марко узнал арабский знак, начертанный им полгода назад.