Владимир Головин - Бронзовый топор

На рассвете с Реки на мыс хлынули волны тумана, заставив спящих плотнее укрыться шкурами.

Чал приподнялся, подул на угли и хотел заснуть снова, но, услышав призывный лай собаки, направился на конец мыса. Ур стоял у самой воды, навострив уши. Сквозь туман Чал разглядел плот из двух бревен, прибитый течением к песчаной отмели, и распростертую на нем фигуру человека. Осторожно ступая по воде, он приблизился. На бревнах, связанных ремнями, лежала вниз лицом женщина с желтыми спутанными волосами, в одежде из гладкой пятнистой шкуры. Чал невольно вскрикнул: ни такой одежды, ни таких волос не было у женщин его племени. Она — с того берега Реки, жительница страшного леса! Бревна побиты, ободраны — наверно, плот протащило через пороги. Один ремень свешивался с бревна в воду, Чал выбрал его — он оказался оборванным. Может, женщина уснула на плоту, который был привязан к берегу, ремень оборвался, и ее унесло ветром, течением?

Услышав голос, она приподнялась, и Чал увидел мокрое, бледное лицо совсем юной девушки, большие серые глаза были полны ужаса. Зажмурилась, опустила голову. Вот какие они, лесные люди. Осмелев, он оторвал ее от плота, подхватил на руки и усадил на берег возле ближайшего костра. Она вдруг взвыла, повалилась набок и стала, извиваясь кататься по земле. Испуганные ланны спросонок приняли ее за какое-то речное чудовище. Чал объяснил, кто она, и страх сменился любопытством.

В костер подбросили дров. От лесной девушки повалил пар; она будто успокоилась немного, напряженно вслушивалась в речь ланнов, смотрела на них дикими глазами.

Вдали над Болотом алела заря. Чал с несколькими охотниками подошел к месту, где погибли Ястребы, внимательно осмотрел все кости, по царапинам и вмятинам установил, что отряд был уничтожен волками. Побывали здесь и гиены.

Останки погибших с их оружием, амулетами, украшениями закопали на дне оврага, и Чал подал сигнал отправляться в путь. Лесная девушка, окруженная женщинами и детьми, шагала покорно.

Чал увидел, что пленница поднялась на обрыв, и подошел к ней, чтобы получше рассмотреть ее при дневном свете. Женщины сказали ему, что она отказалась от еды и не произнесла ни одного слова.

Хрупкая на вид, лесная девушка с волнистыми, светлыми волосами не походила на коренастых, темноволосых женщин-ланнок. Она смотрела в сторону, словно не замечая вождя, хотя он стоял в трех шагах. Ему стало жалко пленницу, он переправил бы ее на тот берег, если бы мог.

Вдруг она тихо вскрикнула и протянула руку, показывая на что-то. Чал повернулся и увидел вдали табун лошадей, который спускался по отлогому склону в дол, расположенный между двумя рядами холмов. Лошади мчались во весь дух. Середина дола была накрыта туманом, в него уже врезалась часть табуна, когда Чал с копьем в одной руке и ножом в другой кинулся на перехват. Следом за ним побежали другие охотники. Выскочив из-за холма, Чал на бегу почти в упор ударил копьем в одну лошадь и, не останавливаясь, прыгнул на шею другой. С пронзительным ржанием лошадь вместе с человеком рухнула на землю, перевернулась через голову и после нескольких судорожных движений затихла. Чал отлетел в сторону, но сразу вскочил. Помощники опоздали: табуна словно и не было.

Лесная девушка села на траву, равнодушно наблюдая, как охотники разделывали добычу. Подошел Чал и молча воткнул перед ней в землю рог тура, наполненный свежей лошадиной кровью, от которой шел пар, и положил рядом кусок печени. Девушка тут же управилась с угощением и, когда племя снова тронулось в путь, подошла к Чалу, приложила палец к своей груди и сказала:

— Рума.

У нее был мягкий, звучный голос, такого ланны еще не слышали.

В полдень ланны миновали место, где обычно их встречали соплеменники — на этот раз посланцев не было. По распоряжению Чала два охотника поднялись на высокий холм, осмотрелись. С вершины холма равнина просматривалась до самых пещер.

Они одновременно заметили двух ланнов, идущих по берегу навстречу племени, но не узнали их, даже не могли разглядеть, мужчины это или женщины. Те тоже увидели их, помахали руками и сели на каменную плиту у самой воды.

Выслушав разведчиков, Чал разрешил им обогнать племя и унести встречавшим еду. Ему тоже не терпелось узнать, кто из оставшихся в пещерах выжил, но он сдержался, пропустил племя вперед и зашагал последним.

Не останавливаясь, ланны проходили мимо двух изнуренных женщин, которые с жадностью откусывали только что доставленные им куски вяленой рыбы. Руки их дрожали. Чал еле узнал свою мать Асту и молодую женщину Мару — они походили на скелеты, обтянутые морщинистой кожей.