Жозеф Рони-старший - Чудесная страна пещер

«Есть страны под землей, где реки длинные текут… Там травы бледные растут и звери чахлые живут… Слепые птицы там и белые вампиры-мыши… И свет Луны лишь иногда туда проникнет… и скоро гаснет… И снова в темноту все погрузится…»

— С чего бы этой легенде обязательно быть неправдой? Ведь существуют же подземные реки, даже в нашей старушке Европе. Существуют же странные и еще не изученные представители животного мира. Почему здесь, где все такое громадное и свободное, где реки так широки и полноводны, почему бы здесь не быть подземным странам, таким же обширным, как и все в этом краю? И какие сладостные тайны… Какие таинственные поэмы жизни, не такой, как здесь, на поверхности. Какая чудесная территория ночи, сказочные растения и животные, которые могут существовать в глубинах земли.

Он снова воскрешал в своих мечтах другую легенду, которую восемь лет назад рассказал ему «черный начальник», старик Уан-Махлей: предсказания старого африканца чудесным образом сбылись. Если так, то с чего бы предсказания старого индейца могли оказаться неправдой?

И все же его неотступно преследовали сомнения. Настолько редкие приключения, могут ли они два раза подряд случаться с одним и тем же человеком? Два раза подряд старая земля радовала его восхитительным зрелищем неизвестного животного мира в затерянном уголке света. Почему бы и нет? — говорил он себе. Разве не я пятнадцать лет назад пробежал без передышки всю планету? Разве это не вознаграждение за мои вечные скитания, а также за мое упорство и решимость отыскать наконец смысл, скрытый в старых легендах аборигенов каждой местности?

Размышляя обо всем этом, он обводил берега внимательным взглядом, надеясь увидеть наконец скалу, которая называется «Рот земли». Но он видел только извилистые берега, лес и смутные силуэты диких травоядных животных.

«Ночь могла бы быть жестокой, особенно здесь, в ужасной борьбе за существование… ягуары… анаконды… гремучие змеи».

Он ощутил дрожь удовольствия, подумав, как хорошо, что он сейчас находится на электрическом судне, так хорошо построенном, удобном и оснащенном всем необходимым. Не потому, что он не любил приключения и тем более не потому, что ему недоставало безрассудной отваги. Но даже самые героические личности предпочитают чувствовать себя в убежище перед великолепной поэмой тревог и страхов.

В лунном свете перед тонким носом лодки появился остров. Алглав скомандовал человеку на штурвале сделать маневр. По мере того как лодка приближалась к острову, начали появляться препятствия: обломки, вырванные с корнем пни деревьев, крепко запутавшиеся в длинных речных растениях. Двигаться дальше становилось все труднее, потребовалось снизить скорость.

Луна осветила торжественную перспективу: остров с высокими прямыми деревьями, слегка наклоненными к воде, лианы, тростники по краям, обломки необузданной растительности и необычные силуэты на фоне аргентинского небесного свода, просеки, чернеющие подобно пещерам. Громадные, выше всех остальных деревьев пальмы колыхались в теплом эфире. Вода сверкала, бросая вокруг тысячи отсветов, нежно плескалась о рыхлый берег, унося с собой почву и корни растений.

В этом величественном полумраке луна, просвечивая сквозь густую листву, всем своим видом выражала некую угрозу, суровость природы, будто предписывающей человеку не двигаться дальше.

В самом деле, движение корабля становилось все более неровным и трудным.

Сперва было относительно легко прокладывать путь его тонким носом сквозь препятствия, но скоро запутанное нагромождение морских растений и гниющих пней сделало продвижение вперед трудным и даже опасным.

Алглав скомандовал замедлить ход. Было очевидно, что он взял на себя очень большую ответственность. Дикая природа, казалось, была полна скрытых опасностей, особенно для человека. Всюду куда хватало взгляда и куда можно было достать лучом электрического фонаря, виднелась непрерывная вереница всевозможных растительных остатков.

На некоторых из них водяные чудовища спали или лениво шевелились. Можно было заметить, как пролетает ночная птица или совсем близко услышать какие-то шорохи, вздохи, звучащие в общем хоре вместе с плеском воды и шелестом листьев.

Когда Алглав окончательно остановил лодку и решил созвать спутников на военный совет, какая-то тень, отдаленно напоминающая человеческую, вдруг бросилась на палубу.

Рулевой закричал от ужаса.