Павел Комарницкий: Новый порядок

— На плечо — взяли!

Двенадцать человек вскинули лодку на плечи. И в их числе сам Повелитель.

— Пошли!

Да, лодочка тянула к земле. Не прошли они и тридцати шагов, а ноги уже задрожали.

— Поворот!

Неуклюже развернувшись, дюжина носильщиков направилась назад, под навес.

— Всё, бросаем!

Все разом с облегчением опустили груз, челнок с грохотом пустого дерева рухнул на землю.

— Нет, Сехо, так не пойдёт. Все лодки надо переделать. Дюжина крепких воинов должна свободно суметь нести их хоть двадцать тысяч шагов подряд. Даже больше.

— Но… Мой Повелитель! — в отчаянии заелозил рукой по лысине начальник верфи — Когда? Ведь ты велел сделать целую тысячу челноков. Где взять людей? И потом, если сделать борта слишком тонкими…

— Ты НЕ ПОНЯЛ меня, Сехо — мягко произнёс Нармер — Лодки должны быть лёгкими, такими, как я сказал. И их должна быть тысяча, ни одной меньше. И не позже указанного срока. И уж само собой, они должны быть достаточно прочными. Нужно ли мне повторить ещё раз, Сехо?

— Я понял, о мой Повелитель — разом сник Сехо — Мы сделаем.

— Рад это слышать, Сехо. И вот ещё что… Не тратьте время на шлифовку, тем более на резьбу и раскраску. Мне нужно только, чтобы они плавали.

— Да, мой Повелитель — с видимым облегчением отозвался Сехо.

— Держи крепче!

Тетумн покрепче перехватил большие медные клещи с деревянными рукоятками, сжимая изо всех сил тигель с расплавленной медью. Огненная струйка устремилась в литейную форму из мыльного камня, раздалось тихое шипение, точно в форме таилась змея.

— Готово, отец! С верхом!

— Хорошо! Остальной металл на огонь!

Старый Тигами был доволен сыном. Здоровый парень, весельчак, любимец девушек в селении. Одно время старый кузнец даже опасался, что малый избалуется преждевременной женской лаской, но ничего, обошлось — вон какую жену себе отхватил! За неё её родителям было уплачено полталанта меди, но если по правде — не жалко было бы и таланта серебра. И вообще, не в талантах дело. Это в верхних землях повёлся такой обычай — выдавать девушку замуж, не спрашивая её согласия. Здесь же, в Земле Папируса, девушке достаточно сказать «нет» — и не помогут никакие таланты, хоть серебра, хоть золота…

— Застыло уже, наверное — прервал размышления старого Тигами Тутепх.

— Да, давай!

Тутепх ловко выбил клинья, сжимавшие половинки формы. Форма раскололась надвое, и старый кузнец клещами вынул готовую отливку, бросил в глиняный чан с водой. Снова раздалось шипение, куда более сильное, облако пара поднялось над чаном и развеялось ветром — кузница не имела стен, являя собой круглый конический камышовый навес на трёх столбах.

— Складывай форму — велел сыну Тигами — Меди ещё на четыре отливки. Остаток раскуём на шила.

— Нет, отец — тряхнул головой Тутепх — Не о шилах сейчас думать надо. Не будет нам никакого остатка. Вся медь должна уйти на боевые топоры.

Старый кузнец крякнул, но возражать не стал. Взял округлый слиток меди, сунул в тигель, стоявший в горне. Ослепительно-жёлтая поверхность расплавленной меди враз потускнела, слиток, помедлив, начал неохотно оседать. Тигами взялся за меха, начал раздувать огонь.

— Тетумн, ты здесь?

Рожица мальца, заглянувшего в кузню, была перепачкана глиной — должно быть, месил глину для отца-гончара. А может, и сам уже делает горшки, улыбнулся про себя Тигами. На Земле Папируса дети взрослеют быстро…

— Чего тебе, Яп? — отозвался Тетумн, вновь забивая клинья, стягивающие литейную форму.

— Тебя зовут на Всеобщий Совет, Тетумн!

Ого! Это серьёзно. Опять Совет, и опять зовут. Что-то будет…

— Скажи, уже иду — Тетумн забил последний клин, отложил каменный молоток.

Малец повернулся и побежал, только пятки засверкали. Тигами наблюдал, как сын умывается, смывая копоть с рук и лица, как вытирает лицо холщовым полотенцем.

— Я думаю, скоро вернусь, отец.

— Я так не думаю — проворчал старый Тигами — Совет, это надолго. Ладно. Я залью ещё один раз, а остальное как-нибудь завтра.

— Я тебе говорил, возьми в помощь Ако.

— Ако соплив ещё, чтобы работать с медью — отрезал Тигами — Иди уже, помощничек!

Выйдя на улицу, Тутепх сощурился от яркого солнца. Сегодня было особенно жарко, воздух трепетал над нагретой землёй. В небе пока не было ни облачка, но стрижи и ласточки реяли над самой землёй, предвещая близкий дождь. Это хорошо, неожиданно весело подумал Тутепх. Жарой наших старейшин не пронять, но вряд ли они будут чересчур долго разглагольствовать под проливным дождём с грозой. Так что Совет ныне поневоле будет краток.