Дарья Плещеева - Слепой секундант

— Он жив еще… — прошептал Скапен-Лукашка.

И четверо мужчин некоторое время стояли молча над умирающим — какая-то неизъяснимая сила не давала им уйти.

Это молчание вдруг разозлило Андрея:

— Ну, будет! — выкрикнул он. — Бехершу провороним! Ты, не знаю, как звать, поедешь с нами. Если явится, что обманул, — не поздоровится. Значит, говоришь, Екатерингоф?

Венецкий встретил и привел возок к тихому месту за домом, где жили священники Казанской. Сейчас те с семьями находились в храме, а возле дома собралась странная компания — щеголиха в голубой шубке, рыдающая у нее на плече мещанка, утешающая мещанку юная дама — красавица, дородный господин в бобровой шубе и шапке с преогромной алой кистью, какие-то подозрительные молодцы в тулупах, держащие в поводу коней…

Андрей вытолкнул из возка безымянного лакея и вылез сам.

— Ну, что? — спросил он.

— Она у Екатерининской канавы в санях сидит, — сообщил Граве. — За ней Ванюшка и Никодимка смотрят, любовников изображают, стоят в обнимку на берегу, — Венецкий засмеялся. — Сказывали — отправила человека в сторону Рогачева переулка. И ждет.

— Вот этот человек, — сказал Андрей. — А скажи-ка, граф, как вы в лесу перекликаетесь?

— В рожки дуем, а на что тебе?

— Другие сигналы есть?

— Выпью разве взвыть? — предложил Скапен-Лукашка.

— Какая тебе выпь в апреле? А по-волчьи можно, коли что, — сказал Савка.

— Волчий вой за городом — как раз то, что нужно, — и Андрей быстро распределил силы: которому ехать вперед и ждать Евгению на Екатерингофской дороге, которому следовать за ней от Казанской церкви. — Но сперва я бы хотел знать, где госпожа Позднякова все эти дни пропадала, — строго сказал Андрей.

— Я к мужу ездила, на коленях стояла… — заговорила заплаканная Позднякова. — Твое ж, говорю, детище! Спасай! А он мне — сама спасай! Худо, говорит, за дочкой смотрела, теперь вертись, как знаешь! И так излаял… Думала, поможет, а он, как бирюк, засел в своей Сычевке! Девки у него там, охота… Сама, говорит, виновна! Ахти мне, пропала я… Насилу на службу успела… Иду и плачу, иду и плачу…

— Ничего не понимаю, — Андрей повернулся туда, где, по его разумению, должен был быть Венецкий.

— Эти супруги, как принято теперь в свете, разъехались, — объяснил граф. — Жили раздельно, годами не встречались. В свете, поди, все решили, что господин Поздняков помер, а он, вишь, в деревне сидит, пьет и безобразничает. И о дочке думать позабыл — ему там дворовые девки других детей понарожали.

— Вот что. Машенька, мы тебя с госпожой Поздняковой и с Гиацинтой оставим тут, в церкви, — сказал Андрей. — Будете друг за дружку держаться и за нас, грешных, молиться. А мы — в погоню. Сейчас Бехерша поймет, что ее прислужница уже не вернется, и отправится докладывать о беде господину Анониму. Тут мы его и выследим…

— Нет, нет! Я с вами! У меня с ней свои счеты! — перебила его Гиацинта.

— И я — с вами, — добавила Маша. — Хочу посмотреть в глаза этой интриганке. Из-за нее Гришенька погиб, из-за нее господин Акиньшин погиб… Нет, нет, не отговаривайте! Я имею право!

— Маша, садись ко мне в возок! — сразу пригласил Андрей. — А ты, сударыня…

— Коли не пустите, я извозчика найму — и за вами!

— Может, возьмем госпожу Гиацинту? Если ее не пустить она и впрямь поедет за нами на извозчике. А так — она хоть под нашей защитой будет, — вдруг предложил Граве.

— Господин доктор! Я знала, что найду в вас опору и покровителя! — совсем по-театральному воскликнула девушка.

— Госпожа Позднякова, ступайте в церковь и молитесь за нас. Те алмазы, что вы отдали, статочно, пропали, да больше никто не станет вас с дочерью пугать и в угол загонять. Господи, как тяжко растить дочерей… — непонятно кому пожаловался Валер.

— Вперед, — тихо приказал Андрей. — Или — этой ночью, или — никогда! — и ему доподлинно казалось, что так оно и есть.

— Вперед! — крикнул Граве. Ему нужно было выглядеть перед Гиацинтой отважным бойцом.

— По коням, бездельники!.. Господа, прошу в сани! — приказал Венецкий.

Погоня началась.

Безымянный лакей, будучи отпущен, побежал докладывать: в Василисином доме одни покойники, и где сама хозяйка с добычей — неведомо. Как и рассчитывал Андрей, Евгения отправилась с этим известием к мусью Анониму. На Екатерингофской дороге ее уж ждали прискакавшие кружным путем охотники во главе с Венецким, а сзади за ней, выдерживая расстояние в полверсты, катили возок и сани. Андрей просил Венецкого сдержать благие порывы, которыми вымощена дорога в ад, не нападать на Евгению, а дождаться, пока она въедет в ворота какой-либо из дач, и тогда уж устраивать правильную осаду.