Рэйчел Кейн - Принц Теней

Я не был знаком с предметом обожания Меркуцио и надеялся, что никогда его не увижу: тайны такого масштаба лучше не ведать. Мы с Ромео регулярно лгали семье Меркуцио о том, где он находится, создавая видимость того, что он пьянствует с нами, в то время как он ускользал на свидание. От случая к случаю, когда Меркуцио был слишком пьян, мы выслушивали его стенания по поводу того, что он никогда не может видеть лица любимого человека при дневном свете.

Но эти проявления слабости были для него редкостью. Свет знал Меркуцио как яркого, остроумного, блистательного молодого человека – он был звездой. Одни восхищались его всегдашней готовностью – если не сказать рвением! – рисковать, другие считали его безумцем. Мы с Ромео понимали, с чем связано было его бесстрашие и импульсивность, но это не умаляло нашей к нему любви.

Этой ночью он вполне мог бы просто постучать и назвать свое имя у дверей дворца Монтекки – и его охотно бы впустили, но такой вариант был для него слишком скучным.

Поэтому он влез к нам по стене.

О его прибытии сообщил сокрушительный удар кулака в ставни моей комнаты. Этот звук заставил не только моего слугу Бальтазара вскочить в страхе на ноги, но и нас с Ромео в тревоге обнажить мечи: Ромео, конечно, мог быть неблагоразумным, но глупым никогда не был. А убийства в Вероне были таким же обыденным делом, как ссоры.

Я метнулся к окну и распахнул ставни, а затем осторожно высунул голову наружу и осмотрелся.

Меркуцио беззвучно смеялся, цепляясь за каменную стену на высоте третьего этажа.

– Ну? – бросил он. – Или сбрось меня – или впусти, дурень! А то еще немного – и мне придется пустить в ход мои крылья!

Я протянул руку и подхватил его, а потом помог ему перевалиться через подоконник. Приятель превратил свое появление в акробатический этюд, сделав сальто и приземлившись на обе ноги. Все это доставляло Меркуцио искренне удовольствие: я лазил по стенам в силу необходимости, а он, казалось, наслаждался, искушая судьбу и рискуя жизнью. Его лицо, неуловимо напоминавшее кошачье, сияло, темные глаза искрились, кудри растрепались и падали на лицо. Он приветствовал Ромео с обычной элегантной небрежностью.

– Я слышал, здесь кто-то вляпался в неприятности, – произнес Меркуцио и присел к нам за стол. Не глядя, он протянул руку, и Бальтазар, отлично вышколенный и хорошо знающий моих друзей, вложил в нее кубок с вином. – Вот так неожиданность!

– Как ты это делаешь? – спросил Ромео. Он подошел к открытому окну и выглянул, осматривая ровную кладку стены. – Наверно, ты и правда умеешь летать.

– У меня был великолепный учитель, – Меркуцио подмигнул мне. – Бен, а ты знаешь, что твой пройдоха-слуга потчует меня вашим самым старым и самым лучшим вином?

– Вряд ли лучшим. Он знает, что самое старое отнюдь не всегда означает самое лучшее, – ответил я. – Во дворце Монтекки есть парадная дверь, ты знаешь об этом?

Он пожал плечами и сделал большой глоток.

– Это скучно, – заявил он. – А ты знаешь, что мои публичные упражнения в лазании по стенам уже вызвали слухи о том, будто я и есть легендарный Принц Теней? Половина города уже уверена в этом, надо же мне соответствовать собственной репутации.

Он бросил на меня взгляд, полный иронии.

– И потом – как же мне упражняться и держать себя в форме, если я буду просто входить и представляться?

– В любом случае – ты можешь использовать стены нашего дворца как пожелаешь. А если тебя заметит стража – то ты сможешь еще поупражняться и в уклонении от стрел.

– Весьма ценное предложение. А теперь – что заставило нас сегодня собраться?

– Стихи, – ответил я. – Точнее – стихи Ромео.

– Неужели они настолько плохи?

– Они как минимум нелепы и неуместны.

– Ах вот как… – Меркуцио улыбнулся в предвкушении. – То есть эти стихи могут вызвать скандал. Я полагаю, они в высшей степени оскорбительны и унизительны.

– Хуже. Они подписаны.

Он присвистнул.

– Отлично. Что ж, Ромео, надо отдать тебе должное – ты не останавливаешься на полпути, когда берешься за дело. Что еще?

– Они находятся во дворце Капулетти.

Меркуцио тут же перестал свистеть. И улыбаться тоже. Он приобрел свой обычный невозмутимый вид, хотя возбуждение все еще кипело у него в крови – он никогда не был совершенно спокоен.

– Но ведь ты же не собираешься отправиться на их поиски?

Я побывал в доме Капулетти всего несколько месяцев назад, а нерушимым правилом моей тайной жизни было никогда не наведываться с повторным визитом туда, где я уже был и оскорбил врага своим вторжением. Это могло навлечь на меня подозрения. И это утроило бы мои риски.