Джеймс Роллинс - Седьмая казнь

Пленник.

Или, может, лучше сказать – подневольный работник .

Рори натянул на голову шлем от защитного костюма, задел заплывший глаз и поморщился от боли. Глаз вчера вечером подбил Антон – просто взял да и ударил ничего не подозревавшего Рори. Тот шлепнулся на пятую точку и от неожиданности даже не охнул. Антон при этом не сводил глаз с Сафии. Говорил он отрывисто; из-за акцента слова звучали напыщенно.

Завтра работай лучше.

От Сафии явно ждали прилежания.

Сегодня утром она выполнила все, что от нее потребовали: прочла правила безопасной работы в биолаборатории, запомнила их и ответила на проверочные вопросы Антона. На этот раз русский удовлетворенно кивнул.

Одеваясь, Сафия мысленно повторила основные пункты.

– Весь персонал обязан носить изолирующие пневмокостюмы.

– Биологические образцы следует дважды опечатывать и пропускать через бак с дезинфицирующим средством или через стерилизационную камеру.

– Обеззараживать все рабочие поверхности.

– Перед выходом необходимо продезинфицировать наружный костюм под химическим душем.

Инструкций было много, и Сафия знала, что наказание за любое нарушение падет на голову Рори.

Если только ошибка сперва не убьет меня…

Натягивая шлем, Сафия никак не могла избавиться от страха. Она начала герметизировать костюм и тут же ощутила приступ клаустрофобии. Схватила воздушный шланг, установила его на место. Холодная струя с шипением раздула костюм, и паника немного отступила. Сафия жадно глотнула воздух, почувствовала металлический привкус.

К ней, словно космонавт в скафандре, приковылял Рори.

– Все нормально? – спросил он по радиосвязи.

Сафия закивала – пожалуй, чересчур старательно.

– Точно?

– Да, – пискнула она. Потом ответила тверже: – Я в порядке, Рори. Давай займемся делом.

Сафия не хотела внушать Антону мысли, будто она уклоняется от своих обязанностей. Русский стоял во внешнем тамбуре, сцепив руки за спиной, и прослушивал разговор пленников через наушники.

– Пойдем, – поторопила Сафия.

Рори повел ее в следующие двери. Следом за юношей она пересекла отсек с химическими душевыми и шагнула в лабораторию. Судя по оборудованию вдоль стен, недавно здесь работали другие. Им, видимо, приказали уйти, чтобы оставить Сафию и Рори наедине с предметом исследования.

Высокий транспортный контейнер ждал их. Его содержимое – тоже.

Несмотря на страх, Сафия залюбовалась мумифицированной женщиной на тусклом серебряном троне. Она смотрела во все глаза, подмечала малейшие детали. Голова у женщины была гладкой и лысой; впрочем, вовсе не тление лишило египетскую царицу темных локонов.

Ее побрили.

Волосы на теле также отсутствовали – даже брови.

Сафия зачарованно шагнула ближе.

– Похоже на ритуальную смерть, – шепнула она самой себе, но радио подхватило ее слова и передало дальше.

– Отец думал так же, – произнес Рори. – Он считал, что женщина попала в гробницу живая. Похоже, беднягу заточили и запекли.

– Вряд ли ее заточили. Мне кажется, она вошла сюда добровольно. Смотри, как спокойно она восседает на троне. Не прикована, не связана. Боль наверняка была невыносимой. – Сафия смотрела на кожу мумии, обуглившуюся в местах соприкосновения с серебряным креслом. – И все-таки женщина не покинула раскаленного сиденья.

Вчера Сафии поручили изучить записи профессора Маккейба – точнее, то немногое, что от них осталось. Очевидно, перед побегом Гарольд попытался уничтожить записи, однако преуспел лишь отчасти. Кое-что уцелело – разрозненные обрывки обширного исследования. Теперь Сафии предстояло вновь соткать из этих лоскутков цельное одеяло.

Она шагнула вперед и, обведя взглядом высохшую фигуру, отметила детали, не увиденные издалека. Резные профили на изголовье были шедевром египетского искусства – от полураскрытой пасти льва, застывшего в рыке, до стыдливого изгиба женской щеки.

Однако взгляд Сафии замер на настоящем чуде, открывшемся вблизи.

Теперь понятно, зачем ее побрили.

Кожу женщины покрывали вытатуированные иероглифы. Они сбегали вниз по ее телу, ряд за рядом, от свода черепа до босых ступней.

Боже мой…

Сафия сгорала от желания прочесть послание, ей даже стало трудно дышать. Вот оно что… Женщина умерла, чтобы сохранить эту историю навеки.

Сафия вновь посмотрела на безмятежное лицо и шепнула:

– Расскажи мне все.