Джеймс Роллинс - Последний оракул

Участь, постигшая первоначальных обитателей этого места, стала предупреждением для народа Эйба. Это было хорошим укрытием, но даже тут было невозможно спрятаться от мира навсегда.

Грей направился к последнему из находившихся в зале предметов. Как и фасад храма, он также был изображен на монете.

Он подошел к дальней стене и направил на нее луч фонаря. В стену из кремового мрамора был вделан черный камень в форме знакомого символа. Он был не менее двадцати футов высотой.

– Колесо чакры, – озадаченно сказала Элизабет, после чего достала миниатюрный цифровой фотоаппарат и стала фотографировать. – Как на обратной стороне монеты.

Лука провел ладонью по стене. Грей будто читал его мысли: «Не от этого ли древнего знака произошел современный символ цыганского народа?»

Не задавался ли тем же вопросом Арчибальд Полк?

Ковальски древний храм явно не вдохновил, и он вздохнул:

– Полный облом.

– Как тебе не стыдно! – упрекнула его Элизабет. – Это археологическое и антропологическое открытие века!

– Ну и что с того? – пожал плечами великан. – Где золото? Где драгоценные камни?

Грею было противно признаться в этом самому себе, но в душе он был согласен с Ковальски. Он отошел в сторону и обвел лучом фонаря все стены зала по периметру. Чего-то действительно не хватало, но это не было золото или самоцветы.

К нему присоединилась Розауро.

– Что-то не так, командир? – спросила она.

– Здесь чего-то недостает.

– Чего именно?

В замкнутом помещении голоса звучали громко, поэтому, услышав этот диалог, все остальные повернули головы в их сторону.

Грей снова обвел стены лучом фонаря.

– На той монете… Там была буква. Греческая «эпсилон».

– Он прав, – сказала Элизабет.

Грей стряхнул с лица дождевые капли.

– Мы нашли здесь все, что изображено на монете: фасад храма, колесо чакры… Где же греческая буква?

– Еще одна незначительная деталь, – вмешался Мастерсон. – Что она означает?

– Она вовсе не незначительная, – возразила Элизабет. – Кто-то очень здорово потрудился, чтобы воспроизвести уменьшенную копию храмового комплекса в Дельфах. Что мы видели снаружи? Храм «меж антами» имеет форму зданий сокровищницы Дельфийского храма, толос выглядит в точности так, как тот, что был возведен в Дельфах в честь Афины. Или взять хотя бы это место. И снаружи, и изнутри он выглядит в точности так же, как храм Дельфийского оракула. А греческая «эпсилон» являлась одним из важнейших элементов, которыми он был декорирован.

Грею вспомнился их разговор с Пейнтером, когда тот рассказывал ему о том, что в Дельфах эта буква превратилась в символ культа пророчества, некий код, существовавший с тех пор на протяжении многих веков в искусстве и архитектуре.

Вперед выступил Лука.

– Я кое-что слышал об этой букве, – произнес он.

Грей повернулся к главе цыганского племени.

– Я рассказывал вам о детях, которых у нас отобрали, – заговорил тот. – Те из моего народа, кто первыми обнаружили место побоища, говорили о стоявшей там каменной церкви. Ее двери были выбиты и открыты нараспашку, но на них сохранилась большая бронзовая «эпсилон». Никто не знал, что она значит, а те, кто знал, лежали в общей могиле. Тайна умерла вместе с ними. Может, это была та же буква?

«Обозначающая шовихани, цыганских предсказателей судьбы, – подумал Грей. – Еще один культ пророчества».

– Как бы то ни было, – упрямо проговорил Мастерсон, который явно устал, – что из того, что здесь нет этой буквы «эпсилон»? Что из этого следует?

– Может, и ничего, – согласился Грей, но без особой убежденности. Он повернулся к Эйбу. – Когда вы впервые показали доктору Полку это место?

Тот пожал плечами.

– Первый раз я привел сюда доктора Полка год назад. Он тут все осмотрел, сделал какие-то записи и уехал.

Элизабет выглядела уязвленной.

– Отец ничего не рассказывал мне об этом открытии.

– Потому что он с уважением относился к нашим тайнам, – жестко проговорил Эйб. – Он был хорошим человеком.

Грей посмотрел на Мастерсона. Пожилой ученый стоял с кислым выражением лица. Поначалу увиденное потрясло его, но когда первая волна шока схлынула и Мастерсон увидел, что открытие ничего не может дать его собственным исследованиям, он потерял к нему интерес. Не испытал ли что-то подобное и доктор Полк? С точки зрения археологии это открытие имело огромное значение, но, убедившись в том, что оно не поможет ему продвинуться в его исследованиях, он, возможно, решил сохранить секрет ачхутов и никому о нем не рассказал.