Сибери Куинн - Ужас на поле для гольфа. Приключения Жюля де Грандена (сборник)

Небольшое раздражение на лице епископа, когда маленький француз подошел, постепенно сменилось недоверием, а затем удивлением.

– Вы действительно в это верите? – спросил он, наконец.

– Более того, monseigneur , я почти знаю это, – заверил его де Гранден. – И если я ошибаюсь, но я надеюсь, что это не так, – священный шип не причинит никакого вреда, а может… – Он сделал паузу, выразительно махнув рукой.

Епископ Грегори коснулся одной из ряда кнопок на своем столе.

– Вы будете рубить лес, и я приветствую вас, – заверил он моего друга, – но я присоединяюсь к вашей надежде, что вы ошибаетесь.

– Grand merci, monseigneur! [309] Большое спасибо, монсеньор! ( франц. ) – де Гранден еще раз поклонился. – Mordieu , но ваше великое сердце равно только вашему мощному интеллекту! Половина духовенства сказала бы, что я брежу, если бы я поведал им даже одну четверть того, что говорил вам.

Епископ немного устало улыбнулся, вложив ветку тернового куста в руку де Грандена.

– Половина духовенства, как и половина мирян, знает так много, что почти ничего не знает, – ответил он.

– Клянусь Богом, – с энтузиазмом поклялся де Гранден, когда мы возвращались в «Клойстерс», – говорят, что он мирской человек! Pardieu , когда глупцы узнают, что человек, посвящающий мирскую мудрость служению небесам, является самым ценным слугой для всех?

Данро О’Шейн была одета в длинный, в коричневую полоску халат и усердно трудилась над своим рисунком, когда мы подъехали к монастырю незадолго до ужина. Она выглядела не хуже после ее обморочного сна в предыдущую ночь, и компания была склонна к тому, чтобы посмеяться над серьезным диагнозом де Грандена, который он сделал, прежде чем устремиться за лекарством.

Я был поражен добродушной манерой, с которой он принимал их издевательства, но его поспешный шепот мне в ухо объяснил его самообладание.

– Радость гнева и глупость безумия одинаково достойны презрения, друг мой, – сказал он мне. – У нас с вами есть работа, и мы не должны допустить, чтобы гул назойливых комаров отвлекал нас от нашей цели.

Бридж и танцы заполнили вечер с ужина до полуночи, и вечеринка распалась вскоре после двенадцати с осознанием того, что все должны быть готовы принять участие в службе благодарения в приходской церкви в одиннадцать часов утра.

– С-с-ст, друг мой Троубридж, не раздевайтесь, – приказал де Гранден, когда я собирался сбросить одежду и завалиться в постель. – Боюсь, мы должны быть готовы к быстрому выходу с этого момента и до завтрака.

– Во всяком случае, в чем все дело? – потребовал я немного раздраженно, упав на кровать и натянув одеяло. – Здесь не более страшная мистика, чем я когда-либо видел в безвредном старом доме; что-то заставляет мисс О’Шейн делать забавные рисунки, бросает в обморок, грохочет во дворе, и…

– Ха, «безвредном», вы говорите? – мрачно усмехнулся он. – Друг мой, если этот дом безвреден, тогда и синильная кислота – здоровый напиток. Послушайте меня, пожалуйста. Вы знаете, что это за место?

– Конечно, да, – ответил я, немного неуверенно. – Это старая киприотская вилла, привезенная в Америку, и…

– Это был главный дом Рыцарей Храма, – коротко прервал меня он, – и главный дом на Кипре. Разве это ничего не значит для вас? Вы не знаете рыцарей-тамплиеров, друг мой?

– Знаю, – ответил я. – Я один из них последние пятнадцать лет.

– О-ла-ла! – рассмеялся он. – Вы, конечно, несомненно сразили меня, друг мой! Вы – добрые американские джентльмены, которые одеваются в красивую униформу и носят мечи, не больше похожи на древних рыцарей храма Соломона, чем те милые люди, которые носят красные фески и называют себя рыцарями Тайного Храма – на арабских похитителей женщин и убийц паломников в пустынях.

Послушайте: история ордена тамплиеров длинная, но мы можем коснуться ее главных точек в нескольких словах. Созданный первоначально в целях борьбы с неверными в Палестине и пособничества бедным паломникам в Святой Город, орден выполнял йоменскую службу в Божьем деле. Но когда Европа оставила свои крестовые походы, и сарацины взяли Иерусалим, рыцари, чья работа была сделана, не расформировали свое объединение. Только не они. Вместо этого они устроились в своих европейских домах и сделались жирными, ленивыми и злыми в досуге, поддерживаемом огромным богатством, которое они накопили из подарков благодарных паломников и в ходе многочисленных сражений. В тысяча сто девяносто первом году они купили остров Кипр у Ричарда Первого Английского и основали там несколько домов, и именно в этих домах творились невыразимые вещи.