Уилбур Смит - Власть меча

Он установил ключ Морзе и обратился к блокноту, в котором заранее записал кодированное сообщение. Размял пальцы и начал передачу, быстрыми гибкими движениями отбивал точки и тире медным ключом, понимая, что далеко на севере, в Луанде, оператор сочтет доказательством его идентичности скорее не подпись, кодовое имя, а почерк и стиль.

– Орлиная База, здесь Белый Меч.

На четвертый вызов ответили. Сигнал в наушниках был сильный и отчетливый.

– Говорите, Белый Меч.

– Подтверждаю введение в действие плана номер один. Повторяю – план номер один. Подтвердите прием.

Необходимости в долгих переговорах не было: это бы только усилило риск перехвата. Обо всем с тевтонской дотошностью и аккуратностью договорились еще до его выезда из Берлина.

– Понял – план номер один. Удачи. Конец связи.

– Конец связи.

Манфред скатал антенны, снова упаковал передатчик и уже собирался надеть рюкзак на плечи, когда по утесам эхом разнесся взрывной лающий кашель. Манфред прижался к камню и потянулся к «маузеру». Ветер благоприятствовал, и он приготовился ждать.

Он пролежал почти час, неподвижный и напряженный, внимательно всматриваясь в дно долины под собой, прежде чем засек движение среди нагромождений поросших лишайником камней и искривленных кустов протеи.

Бабуины двигались в своем обычном строю для грабежа: с полдесятка молодых самцов в авангарде, самки и детеныши в середине, позади – три огромных серых самца-патриарха. Младенцы висели вниз головой под животами матерей, цепляясь крошечными лапками за жесткую шерсть на брюхе и высовывая розовые безволосые личики. Дети постарше восседали на спинах матерей, как жокеи. Три воина-самца шли сзади, высокомерно покачиваясь, отталкиваясь четырьмя лапами от земли, высоко, почти по-собачьи, подняв головы с длинными заостренными мордами и близко посаженными блестящими глазами.

Манфред выбрал самого крупного из трех самцов и наблюдал за ним в прицел. Он позволил самцу подняться по склону, и тот оказался в трехстах метрах от того места, где лежал стрелок.

Вдруг самец подскочил и одним махом поднялся на вершину серого валуна величиной с небольшой домик. Здесь он сел на задние лапы, поставил локти на колени, в почти человеческой позе, раскрыл пещерообразную пасть и зевнул. У него были острые желтые клыки длиной почти с указательный палец человека.

Манфред старательно выбрал свободный ход спускового крючка, а когда услышал почти неразличимый щелчок, навел перекрестие прицела на голову бабуина и задержал на сотую долю секунды. Коснулся переднего курка, все еще не отрывая взгляда от покатого мохнатого лба, и ружье ударило его в плечо. По долине пронесся грохот выстрела. От соседних скал, постепенно затихая, отразилось эхо.

Самец, перевернувшись, упал с камня, а стадо в панике устремилось вниз по склону в долину.

Манфред встал, надел рюкзак на плечи и тоже стал спускаться. Тело обезьяны он нашел у основания камня. Оно еще рефлекторно дергалось, но верхняя часть черепа отсутствовала. Она была срезана на уровне глаз, словно ударом топора, и из черепа сочилась и капала на камни яркая кровь.

Манфред ногой перевернул бабуина и удовлетворенно хмыкнул. Особая пуля с полым наконечником точно так же разрежет голову человека. С трехсот метров ружье било с точностью до ширины пальца.

– Теперь я готов, – сказал Манфред и начал спускаться с горы.

Шаса не был дома в Вельтевредене и не видел Тару с тех пор, как они с Блэйном, обнаружив кражу оружия, прилетели на «рапиде» из Претории.

Все это время он не выходил из помещения Главного управления уголовного розыска. Ел в полицейской столовой и несколько часов спал в комнате отдыха, устроенной над инструктажной спецоперации. Остальное время он непрерывно готовился к проведению полицейской облавы.

Только в одной Капской провинции предстояло иметь дело со ста пятьюдесятью подозреваемыми, и на каждого следовало выписать ордер, отметить вероятное местонахождение субъекта и снарядить туда офицеров полиции для проведения ареста.

Воскресенье было выбрано сознательно, потому что все субъекты, набожные католики, принадлежащие к Голландской реформистской церкви, утром обязательно должны были прийти в церковь. Можно с большой степенью надежности установить, где они будут находиться, а настроившись на мессу, они не станут сопротивляться аресту.

Только днем в пятницу Шаса вспомнил, что завтра день рождения его дедушки, и из оперативной комнаты в полиции позвонил Сантэн в Вельтевреден.