Дмитрий Емец - День карапузов

Папа продолжил исследовать местность. Вот повторяющиеся через равные промежутки маленькие ямы, ведущие к круглой клумбе у большого дома. Видимо, тут были столбики и все это обвивал виноград. Папа Гаврилов остановился и закрыл глаза. Ему казалось, что он читает книгу чужой жизни.

Маленькое имение в горах, там, где звенят ручьи, теперь ставшие трубами. Кто-то ходил здесь, смеялся, шуршали легкие платья, цокали конские копыта, останавливался экипаж. Вот бежит собака, вот выглянул из виноградника гусь, на него зашикали, и он косолапо удирает прямо по большой клумбе.

Папа Гаврилов увидел все это так ясно, что даже головой начал вертеть, высматривая беседку. Но раньше его это место угадал Саша, который высмотрел, что трубчатые побеги растут не везде, а между ними землю затягивают плющ и какие-то мелкие колючки. Причем и плющ, и мелкие колючки растут как-то довольно ровно.

– Подсади меня! – закричал он папе.

Папа подсадил его на плечо. Саша увидел узкую прямую линию из плюща, которая вела к дальнему холму и упиралась в него. Песчаная дорожка! Наверное, под песком она была покрыта еще гравием, и трубчатые побеги сквозь него пробиться не могли, а вот плющ и колючки пробивались запросто.

– Правее! Левее! – командовал сверху Саша, руководя папой.

Костя, видя это, тоже пожелал забраться на папу и тоже слегка поруководить.

– Лево! Не то лево! Право! Не то право! Право наоборот! – кричал он, потому что у Кости не очень хорошо обстояли дела с «право» и «лево».

Под чутким руководством родственников папа вышел к холму и остановился, потому что иначе они улетели бы в пропасть. Шагов за десять до пропасти тропинка круто поднималась вверх и открывался прекрасный вид на окружавшие горы. Там же, куда упиралась тропинка, был небольшой завал из потрескавшихся сероватых камней, между которыми пророс кустарник.

– БЕСЕДКА! – крикнул папа.

Подбежавший Покровский стал было водить миноискателем, но потом, одумавшись, отложил его.

– Ступеньки должны были идти отсюда! Со стороны дорожки! Так? А все это сооружение, когда рухнуло, завалилось прямо на лестницу.

– Вот! – философски сказал Петя. – Каких-то сто лет – и все рухнуло! А египетские пирамиды меж тем стоят!

– Ты помогать-то нам будешь? – спросил папа, и они стали осторожно разбирать завал. Примерно через полчаса открылась первая ступенька, вытесанная из плит такого же местного камня.

Покровский погладил первую ступеньку и даже нежно поцеловал ее, сказав:

– Ах ты, моя девушка!

– Мышиная! – сказала Алена.

Покровский вначале вообще не понял при чем тут мыши, а потом догадался, покраснел и, перестав целовать ступеньку, продолжил отбрасывать камни. Они непрерывно съезжали вниз, поскольку, когда убирали нижние, всей куче не на чем было уже держаться.

Но все равно самая тяжелая работа была не у папы Гаврилова, Пети и Покровского, а у мамы. Мама держала за руки Риту, Сашу и Костю, чтобы они не свалились в пропасть. Почему-то близость пропасти настолько их возбуждала, что они даже ногами в землю уперлись, чтобы обязательно помчаться туда и заглянуть.

– Я не упаду-у-у! А! – крикнул Костя и бух! – свалился прямо на ровном месте, потому что мама случайно выпустила его руку.

Пришлось Пете поспешить на помощь маме.

– Послушай великого психолога! – авторитетно сказал он. – Дети делают все наоборот! Чтобы они не хотели в пропасть, надо их туда сталкивать! Вот посмотри!.. А ну иди сюда, маленький мальчик! Цып-цып!

И, схватив Сашу за руку, он потащил его к пропасти. Саша пришел в ужас и на четвереньках стал от нее отползать. За Сашей стали удирать и Рита с Костей.

– Почему-то старших братьев дети слушают лучше, чем родителей, – заметила мама.

– Потому что не питают на их счет иллюзий, – сказал папа.

Еще через час, когда начинало уже темнеть, папа с Покровским докопались до второй ступеньки. Она состояла из двух длинных плоских камней, которые, в свою очередь, упирались еще в два камня, поставленных вертикально. Первый камень они так и не смогли перевернуть. Он сидел в земле как влитой. Зато тот камень, что рядом, чуть поигрывал под рукой. Навалившись, Покровский легко сдвинул его с места.

– ПУСТО! – воскликнул он, отпрянув.

Под камнем не было ничего, кроме сонной ящерки, из-за которой едва не подрались Саша с Костей.

– Может, там глубже зарыто? Может, миноискателем проверить? – тоскливо предложил Покровский.