Лев Давыдычев - Лёлишна из третьего подъезда

Но злая девчонка больше не сказала ни слова.

Ушла, всхлипывая тонко и жалобно.

Её отправили в пионерский лагерь, потому-то она и брела, опустив голову.

А вот почему она сама несла (сама!) чемоданчик и авоську, почему шла одна, это следует объяснить.

Вчера, прибежав из цирка без туфель и бабушки, Сусанна плюхнулась на диван и закрыла глазки.

И пронзительнейше застонала.

– ЕЩЁ ЧТО? – грозно спросил папа. – ОПЯТЬ ЧТО-НИБУДЬ?

– Где туфли? – спросила мама.

– Где бабушка? – спросила старшая бабушка.

– Она ИЗБИЛА меня, – со стоном ответила злая девчонка. – В цирке. При всех. Дала мне ЗАТРЕЩИНУ. И бросила на улице. Ой… как мне страшно ужасно…

– Довели, – мрачно заключил папа.

– Я петь больше для неё не буду, – сказала старшая бабушка. – И хрюкать не буду.

И мяукать не буду. И кудкудакать не буду. И вообще я уезжаю. К брату. В Калугу.

У Сусанны было такое ощущение, словно она ехала в трамвае по знакомому-знакомому маршруту, а приехала, например, на Луну.

Сквозь полуопущенные веки злая девчонка следила за тем, что происходило вокруг, и ничего не понимала.

Ей становилось ясно: происходило что-то непонятное, невиданное, страшное.

Родители и бабушка почему-то вроде бы перестают её слушаться.

– Ну… лад-но! Она дернулась всем телом, затем подёргала левой и правой ногами попеременно.

– Это мне надо дёргаться! – крикнул папа уже обычным голосом. – Это ты нас издёргала! Нас сегодня вызывали в домовой комитет! И правильно! И смеялись над нами! И правильно!

– Посмотри, она всё ещё дёргается, – прошептала мама.

– ПУСТЬ! – отрезал папа. – Не боюсь нисколько. Завтра она поедет в пионерский лагерь. Будет жить как все. Пусть попробует там дёргаться.

Тогда Сусанна стала хрипеть.

– Ей плохо, – прошептала мама.

– Пусть, – сказала старшая бабушка.

– Ни в какой пионерский лагерь я не поеду, – дрожащим голоском проговорила Сусанна. – Там для меня – смерть. Я простыну, утону, сломаю ногу или руку, отравлюсь недоброкачественно приготовленной пищей.

– Это мои слова, – грустно призналась старшая бабушка, – я отрекаюсь от них.

– Там за мной не будет надлежащего присмотра и ухода, – продолжала Сусанна. – Мне, которая привыкла к заботе, ласке, трудно будет среди сотни невоспитанных сорванцов и сорванок.

– Последнего слова я не говорила! – воскликнула мама.

– А про клещей вы забыли? – спросила Сусанна. – Пусть тот отправляет детей в пионерлагеря, кто не может обеспечить им другой, более комфортабельный вид отдыха.

– Отказываюсь от своих слов! – крикнул папа. – Поедешь в лагерь! Там тебя отучат дёргаться и мучить взрослых! Там ты сама станешь человеком!

– А мои музыкальные способности?

– Нет у тебя никаких музыкальных способностей!

Пришла младшая бабушка, с порога заявила:

– Всему есть мера. Моя бывшая внучка довела меня до того, что я дала ей ЗАТРЕЩИНУ. В цирке. При всех. До сих пор рука болит. Свои новые туфли она оставила на улице.

– А ты не могла их поднять? – крикнула Сусанна. – Тебе трудно было нагнуться, да?

– МАРШ ЗА ТУФЛЯМИ! – И папа приподнял дочь с дивана и толкнул к дверям.

– И вообще я уезжаю, – сказала младшая бабушка, – к сестре. В Воронеж. Хочу отдохнуть.

Если бы я был злой человек, я бы всему этому порадовался. Но, честно говоря, мне чуть-чуть жаль Сусанну. Не одна же она виновата, что выросла злой девчонкой.

Туфель она не нашла – утащили собаки.

Села Сусанна на диван и заплакала. Заплакала она по-настоящему, с горя.

Никто к ней не подходил.

Бабушки собирали вещи, так как решение уехать оказалось бесповоротным.

Никто не подходил к Сусанне.

Только мама несколько раз вставала, но каждый раз садилась обратно.

Утром Сусанна спросила:

– Я ведь никуда не поеду, правда?

– Поедешь, – спокойно, но твёрдо ответил папа, – в пионерский лагерь «Рассвет».

– Кто проводит меня?

Папа ответил тем же тоном:

– Дорогу ты знаешь. Возьми вещи и иди. Счастливо тебе отдохнуть.

О том, как жилось ей в пионерском лагере, догадайтесь сами.

В домоуправление, где сидел грозный товарищ Сурков, которого все боялись, вместе с Лёлишной пошёл Эдуард Иванович, сказав:

– Сначала заглянем в цирк, возьмём с собой помощников.

Помощниками оказались Чип и Хлоп-Хлоп. Как они обрадовались, увидев хозяина!