Софья Прокофьева - Всё о приключениях жёлтого чемоданчика, Веснушке и Лоскутике

– А зачем они это делают? – с недоумением спросил король. Он был не очень-то умён и догадлив, этот король. Но злобы в нём хватило бы ещё на несколько королей.

Доносчик смутился, заюлил.

– Во всяком случае не для того, чтобы защищать вас, Ваше Величество, – наконец намекнул он королю.

Тут уж король сообразил, о чём речь. Он так хлопнул себя по лбу, что я чуть не вылетел из драгоценного камня, где устроился так уютно.

– Они мне дорого за это заплатят. Да, да. Дорого, – прохрипел король.

Он кликнул стражу.

– Старшего брата заковать в цепи и бросить в тюрьму, – приказал он. – А младший пусть сегодня же до захода солнца не поленится внести за него выкуп – сто золотых монет. Ну а если он предпочтёт проваляться это время на своём тощем тюфяке или сыграть с приятелями в кости где-нибудь в трактире – пускай потом пеняет на себя. Не будь я король, на закате голова старшего брата слетит с плеч.

Под вечер весь город собрался на площади перед дворцом. Сперва меня всё это очень забавляло. На балконах расселись знатные дамы в пышных платьях. Я затеял с ними развесёлую возню. Налетишь на какое-нибудь кольцо или ожерелье, оно засверкает, а я отскочу от него и прямо кому-нибудь в глаз. Бедняга морщится, жмурится, загораживается ладонями, а мне смешно.

Но вот на площадь вышел палач. Весь в чёрном, в чёрном длинном капюшоне. Ни на кого не глядя, тяжёлым шагом он медленно поднялся на помост и встал неподвижно, опершись обеими руками о топор.

Стражники вывели на площадь старшего брата. Кое-кто из моих братишек, те, кто поглупее, обрадовались, бросились скакать по его цепям.

Но мне стало как-то не по себе.

А тут ещё чувствую: беда! Солнце тянет меня за собой, а само уходит за дальние горы.

Я попробовал было его удержать, уцепился за позолоченный шпиль колокольни. Да разве Солнышко удержишь?

И тут сверху, с колокольни, я увидел: далеко-далеко за крутым горным кряжем по узкой дороге скачет младший брат. Погоняет лошадь: вперёд, вперёд, моя славная лошадка! А пояс ему оттягивает тяжёлый кошель.

Видно, собрал он всё-таки сто золотых. Видно, помогли ему в беде добрые люди, отдали последнее, что имели сами. Но он ещё далеко, а Солнышко уже наполовину ушло за горы. Только на шпиле колокольни ещё сидит кое-кто из моих братишек, таких же, как я, самые отчаянные. А на площадь со всех улочек и закоулков уже выползает темнота. И чёрная тень палача становится всё длиннее, тянется к ногам старшего брата.

Тут король медленно, торжественно поднял руку и уронил белый платок.

– Палач! – воскликнул он. – Солнце уже зашло!

И тут я решился. Пойми, я решился на это от отчаяния. В другое время я бы ни за что этого не сделал. Никогда. Но я не мог иначе.

Скорее-быстрее-сейчас -же-немедленно я спрыгнул с колокольни вниз, прямо на топор палача.

Топор засверкал, заблистал. Я чуть было не порезался – отточен он был на совесть.

Не представляешь, как мне было худо! Ведь я всего-навсего обыкновенный солнечный луч… Одним концом я крепко-накрепко прирос к Солнцу. И оно тянуло меня за собой.

Но я уже слышал тяжкий, измученный храп коня и гулкий топот копыт.

– Палач! – с торжеством завизжал король. – Время истекло! Пора!

– Нет! – закричали все люди на площади. – Нет! Последний луч ещё горит на топоре палача!

Тут Солнце так рвануло меня… Мне показалось, что я сейчас погасну, разорвусь на части от этой нестерпимой боли! Но я упёрся покрепче… как только мог… изо всех сил…

О-ох!.. И я оторвался от Солнца!

А оно, Солнышко, вместе со всеми моими братиками ушло за горы. Горные вершины посинели, стали холодными, острыми…

И в этот миг на площадь влетел всадник. Это был младший брат. К ногам короля тяжело упал кошель с золотом… Ну, дальше уже неинтересно…

Веснушка нахмурился, отвернулся, засопел носом.

Шаркающей походкой, будто он вдруг состарился, добрался до пустой чашки, прошёл по краю блюдца, скрестив ноги по-турецки.

– Нет, пожалуйста, расскажи ещё, – взмолилась Катя.

– Ладно, – вздохнул Веснушка, – хотя, наверно, это самая грустная история на свете. Так на чём я закончил?

– На том, что «дальше неинтересно», – подсказала Катя.

– Неинтересно? – прямо-таки вспыхнул Веснушка. Он сердито дёрнул молнию на курточке сначала вниз, потом вверх. – Ах так, значит, тебе неинтересно?