Франческо Бедини - Кот Один и королева гоблинов

Петра, как я опасался, вернулась в кровать, тем самым обрекая меня на звонок в дверь. Родители, как ни странно, не пригвоздили меня к калитке в наказание: дело в том, что моя сестра так их замучила всей этой вознёй вокруг Одина, что факт моего выхода из дома среди ночи отошёл на второй план, и всё внимание забрало на себя возвращение кота. К тому же, хоть я иногда и говорю гадости о сестре, когда она увидела своего, то есть, простите, МОЕГО кота, то так разрыдалась от счастья, что я чуть сам не заплакал вместе с ней.

– Я знала, что ты вернёшься к моему дню рождения! – крикнула она и обрушилась на него с мощностью цунами, обнимая, гладя, лаская и лохматя его от хвоста до кончика носа.

Это была такая трогательная сцена, что хотя кот и был грязнее бесплатного туалета на автозаправке, Петра сумела добиться разрешения спать с ним в обнимку всю ночь напролёт.

Но сначала мы дезинфицировали глубокую рану на спине, которую нанёс ему тёмный гоблин, и накрыли её стерильной марлей, а более серьёзные лечебные процедуры отложили на следующий день.

У меня в голове роилась куча вопросов: что это были за гоблины? Чего они хотели от Верчи? И главное: как Одину удалось вернуться?

Я вздохнул и пожелал всем спокойной ночи: для ответов придёт время завтра.

Я заснул таким глубоким сном, как в тот раз, когда в одиночку съел целый штрудель. Давненько не чувствовал себя таким счастливым: мой кот вернулся, и чего бы ни нужно было этим дьявольским гоблинам, мы разберёмся с этим вместе.

Когда я проснулся, лил сильный дождь, окутавший дом влажным ватным коконом. Я обнаружил Одина свернувшимся клубком на своём троне, словно он не король, а малыш в короне. Моя сестра, усевшись рядом, гладила его, не спуская с кота своих глаз-сердечек.

Внезапно кот поднял заднюю лапу и принялся чесать себе ухо. По счастью, Петра молниеносно убрала руку: Один так яростно зачесался, что она могла остаться по меньшей мере без пальца.

Надо признать: иногда мне бывает трудно поверить, что в этом небольшом пушистом существе содержится сущность великого скандинавского бога поэзии и войны.

– Один, нам надо поговорить, – сказал я, падая на диван. – С глазу на глаз.

У меня не было ни малейшего намерения рассказывать сестре, что случилось ночью: мой долг как старшего брата был защищать её от любых опасностей, да и вообще, по правде говоря, не хотелось, чтобы она путалась у меня под ногами.

– И думать забудь, – ответила она. – Один только что вернулся, мне нужно его искупать, потом сделать ему маникюр, вычесать шерсть, а потом ещё тонизирующий массаж.

– Ты не будешь делать маникюр моему коту, – вздохнул я. – И к тому же сегодня пятница, ты разве забыла? Нам в школу надо.

– Я сегодня дома, – с улыбкой ответила она.

Я хотел было огрызнуться, но передумал: от ссоры толку никакого. В ожидании завтрака я надел куртку и вышел на веранду, чтобы поискать следы гоблинов, но дождь, видимо, шёл всю ночь, потому что лужайка у дома превратилась в болото. Я уже было собирался войти обратно, но, вспомнив о средневековом рыцаре, натянул на голову капюшон и дошёл до дороги, ведущей в городок. Но следов не было видно и там.

Правда, мой взгляд упал на журнал, валявшийся у дерева. Ох уж как я не люблю находить мусор посреди природы!

Я поднял журнал и осмотрел его: внешне очень похож на жёлтую прессу, но вместо сплетен о романах и невзгодах актёров мыльных опер речь там шла о мире ботанов. «Паутины любви» – гласил один из заголовков на обложке. «Любимые узлы Человека-паука!»

– Завтрак готов! – крикнул мой отец, показываясь из-за двери.

Я стряхнул капли дождя с журнала и бросил его в ведро для бумажного мусора под верандой.

Сняв ботинки, я зашёл в дом, напоминая себе: что бы ни случилось, не нужно ругаться с сестрой.

– Это несправедливо! – воскликнул я, вскакивая на ноги и случайно опрокинув чашку молока.

– Я выбрала подарок на день рождения: решила, что не пойду сегодня в школу, – повторила Петра. – Один нуждается в ласке.

– Альдо, смотри, что ты натворил… – вздохнула мама.