Барадий Мунгонов - Черный ветер

Как бы то ни было, а ветер усиливался с каждой минутой. Вот уж принялись волны швырять утлую лодчонку, играя с нею, точно со щепкой. Над вздыбившимся морем появились альбатросы. Тревожно крича, преодолевали они сильные порывы ветра.

Теперь уже закусил губы и сам видавший виды рулевой. Сильные руки его железною хваткой вцепились в руль. Он с нетерпением и надеждой всматривался туда, где отвесной стеной нависал над морем каменный мыс, и, наверно, ругал себя за то, что не послушался директора заповедника

Филимонова и так опрометчиво вышел в море перед самым штормом.

Впрочем, стоит ли в минуту опасности жалеть об упущенных возможностях! Вперед, и только вперед! Вон он чернеет сонной громадой, этот спасительный мыс. Скорее туда!

Горбачук знал: там, за мысом, сразу начинается пологий берег и уютный лесистый распадок. Укромное местечко. Еще засветло можно успеть натянуть палатки, насобирать дровишек и устроиться на ночлег.

Но, словно желая опровергнуть надежды человека, солнце как-то сразу, в одно еле уловимое мгновение, окунулось в черные тяжелые тучи, нырнуло в них, чтобы больше не вынырнуть.

Зыбкий полумрак окутал грозное море.

Посуровел Байкал и еще выше вздыбил свои крутобокие волны.

Ветер, казавшийся теперь черным, всей тяжестью необузданной и неудержимой силы ударил в бушующую грудь моря. Пенистая волна с размаху налетела на лодку, и путников обдало ледяными брызгами. Ребята бросились вычерпывать воду котелками и консервными банками. Хлынул крупными каплями дождь, струи его рассекали воздух, словно тетрадь в косую линейку. И как же промокли бы наши путешественники, если бы не брезентовые плащи!

Но вот наконец и долгожданный мыс.

Едва обогнули его - и сразу же открылся перед глазами чудесный уголок байкальского берега. Глубокий лесистый распадок был гостеприимен и ласков. Маленькая речушка, словно приглашая погостить, так и ластилась к ногам.

Преодолевая ветер, вошли в бухту, окруженную исполинскими соснами и тополями, опушенными у комлей нежными елями, лиственницами, березками. Торопясь, натянули палатки, с помощью пожелтевших сосновых лапок и бересты развели костер под великаншей сосной, густые ветви которой надежно защищали пламя от все больше расходившегося дождя.

Во всем этом показал себя мастером первой руки Горбачук.

Впрочем, не было в этом ничего удивительного. Бывалый следопыт, как говорят на Байкале - человек таежный, он запросто оборудовал и соорудил все необходимое для костра, и показалось его спутникам, что не помеха ему пи дождь, ни ветер, ни сырость приречного леска.

Георгий Николаевич вытащил из объемистого рюкзака довольно большой котелок, зачерпнул из студеной речушки чистейшей воды и повесил котелок над костром.

- Чай - великое изобретение человечества! - произнес учитель, заметно подобревший после того, как морские тревоги остались позади.

Да, чай для Левского был незаменим.

Что же касается ребят, то они готовы были поесть и всухомятку или запить еду холодной водой. Однако старый учитель не мог допустить, чтобы его подопечные легли спать без горячего чая. Они ведь и так достаточно намаялись, продрогли от грозового ливня да и просто от страха. А в первой половине дня проделали еще и длинный путь на автобусе - от Улан-Удэ и до самого Усть-Баргузина.

Чай закипел на большом костре очень быстро.

Семеро путешественников, разбредясь по двум палаткам, сели ужинать.

Я сказал «семеро».

Да, кроме уже известных читателю Георгия Николаевича Левского и его сына Толи, Кузьмы Егоровича Горбачука, Цыдена и Баярмы, в туристской группе школьников-следопытов были еще два мальчика - Петя и Жаргал. Они все решили пройти пешком по Баргузинскому заповеднику, собрать гер-барии и другие коллекции, повидать своими глазами зверей - больших и малых, побродить по нетронутым местам, где в первозданном виде сохранились удивительные красоты великолепной прибайкальской природы.

Моторку и моториста-проводника прислал путешественникам бывший ученик Георгия Николаевича - Алеша, а ныне директор заповедника Алексей Григорьевич Филимонов.

Инициатором похода-прогулки был Георгий Николаевич. Он надеялся, что конечным пунктом путешествия будет бухта Давша, где расположена центральная усадьба заповедника. Но, как мы увидим дальше, получилось так, что Давша явилась, по существу, пунктом не конечным, а начальным… Однако не буду забегать вперед.