Алан Чароит - Ведьма Дивнозёрья

Отказываться она не стала: когда еще выдастся случай покататься на симаргле?

К закату стало холодать, и Тайка с удовольствием зарылась руками в пушистую собачью шерсть. Чтобы не думать о предстоящей разлуке с Яромиром, она стала мечтать — а вдруг удастся хоть одним глазком заглянуть в дупло и увидеть волшебную страну? Самый краешек. О большем она и просить не смела. Даже если бы нашелся вдруг способ попасть в иной мир и дивий воин предложил бы отправиться с ним, Тайка все равно отказалась бы, потому что родное Дивнозёрье не могло остаться без ведьмы-хранительницы.

Поляна, на которой рос старый вяз, была залита закатным солнцем. Вокруг дерева с дуплом (а скорее — даже с расселиной) в обилии росла пижма, и от этого казалось, будто бы вся трава усыпана золотом. Над цветами жужжали насекомые, в вышине пели птицы, ветер шумел уже начавшей желтеть листвой, и в прозрачном воздухе чувствовалось дыхание приближающейся осени.

Гриня и Яромир положили носилки на землю (Кощеевич промычал что-то недовольное, но на него не обратили внимания). Дивий воин подошел к вязу и трижды постучал по стволу. Тайка хихикнула: она почти ожидала, что из дупла сейчас ответят: «Кто там?» — но ничего подобного, конечно, не произошло.

— Я предупредил, что мы здесь, — пояснил Яромир. — Они скоро будут. Ждем.

Тайка нехотя слезла с симаргла, потрепала его за уши, потом погладила Джулю, чтобы та не завидовала. На ее плечо приземлился недовольный Пушок:

— Опять нянчишься с собаками?

— А тебе завидно? Они скоро уйдут, и, может, я их больше никогда не увижу.

— У тебя останусь я! — Пушок лизнул ее в щеку шершавым языком.

— Эй!

— Что — «эй»? Я же любя!

Пока они пререкались, из дупла вдруг хлынул золотой свет, и Тайка невольно зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела сразу шестерых дивьих. Все как на подбор — рослые, с русыми волосами, в алых вышитых рубахах, каждый при мече и с луком за спиной. Из кожаных заплечных колчанов торчали краснооперенные стрелы. Шестеро похожих друг на друга молодцев поклонились Яромиру, и тот, что вышел из дупла первым, рявкнул на всю поляну:

— Здрав будь, воевода!

— И ты здравствуй, Неждан.

— Не ждан, не зван, да всегда вовремя поспеваю, — хохотнул тот и хлопнул начальника по плечу. — Где пленничек-то?

— Да вот же он…

Тайка увидела, как Яромир изменился в лице, и повернулась к носилкам. Случилось то, чего она боялась: Лютогора и след простыл. На земле валялась разрезанная веревка и скомканная ситцевая простынь. А Никифор лежал рядом, раскинув руки. Картуз отлетел на пару шагов, пироги из узелка Радмилы рассыпались по траве. Самой воительницы нигде не было видно.

Тайка с Пушком наперегонки бросились к домовому. К счастью, тот был жив, но на его макушке зияла огромных размеров ссадина.

— Я принесу чего-нибудь холодненького, — Пушок юркнул в кусты.

— Эй, не меня ли ищете? — Насмешливый голос раздался откуда-то сверху; Тайка задрала голову и обомлела: Лис сидел на ветке соседнего дуба, весело болтая ногами. В одной руке он держал фиал с живой водой, а другой обнимал Радмилу. Та, улыбнувшись, чмокнула Кощеевича в щеку.

— Что все это значит? — Яромир выхватил меч и, подумав, достал из за пазухи еще и ложку-Кладенец.

Цокнув языком, Лис погрозил воину пальцем, но Радмила вдруг схватила своего спутника за рукав:

— Погоди. Я хочу поговорить с братом.

— Не раньше, чем вас обоих стряхнут с дерева, — процедил Яромир сквозь зубы.

Его лицо стало не просто белым, а каким-то серым. Тайка даже испугалась, что дивьего воина сейчас хватит удар.

Молодцы в красных рубахах будто по команде сдернули со спины луки и наложили стрелы на тетиву.

— Без моей команды не стрелять, — Яромир вскинул руку.

— К-как это не стрелять, воевода? — У Неждана аж голос дрогнул.

— Там моя сестра!

— Так она ж того, сговорилась с супостатом.

— Так это правда? — Яромир с укоризной глянул на Радмилу (Тайка не понимала, как та до сих пор не сгорела от стыда).

— Правда, — не стала отпираться воительница. — Поверь, у меня были причины. И если ты соизволишь выслушать, я…

— Пли, — Яромир опустил руку.

Шесть краснооперенных стрел дружно пропели в воздухе, но не достигли цели, а, натолкнувшись на невидимую преграду, осыпались вниз, словно диковинные птицы, которым в полете подрезали крылья.

— Мир, послушай, — крикнула Радмила, свешиваясь с ветки, — ты неправ! Мы все ошибались. Тот, кого вы зовете Лютогором, вовсе не враг нам. И если мы ему не поможем, то вскоре столкнемся с неизмеримо большей опасностью, исходящей из навьего царства!