Александр Власов - Армия Трясогузки. Повесть

В это время Тимофей Егорович сидел в комнате у Кондрата Васильевича. Для оставшихся в городе большевиков она служила подпольным штабом, а официально называлась мастерской жестянщика. Днём Кондрат Васильевич чинил вёдра, лудил кастрюли, а по ночам ремонтировал оружие для партизан и подпольщиков.

Кондрат Васильевич с любопытством осмотрел флажок, хмыкнул, взъерошил короткие волосы на голове,

- Может, он случайно оказался у дороги?

Обходчик не согласился:

- Никакая не случайность! Два их было, флажка: один колчаковцы нашли, а этот я подобрал. И костыль я потом отыскал.

- При чём тут костыль? - спросил Кондрат Васильевич.

- При том! Его кто-то на рельсу положил - оттого и авария произошла. А флажки по обеим сторонам воткнуты были. Умысел тут явный!

- Умысел, умысел! Глупый умысел-то! - проворчал Кондрат Васильевич. - Какой нормальный человек устроит ловушку и флажками её украсит? Да ещё с дурацкой надписью: армия, и не какая-нибудь, а Трясогузки! Ишь какой Наполеон открылся! А ведь грамотный, чёрт: кавычки нарисовал! - Кондрат Васильевич ткнул пальцем флажок. - Похоже - интеллигент из сочувствующих сработал! Надо будет искать, - может, стоящий человек.

- То ненормальный, то стоящий! - съязвил Тимофей Егорович.

- Ненормальный в смысле того, как крушение подстроил, а стоящий - из-за грамоты, - объявил Кондрат Васильевич. - У нас грамотеев раз, два - и обчёлся! И учти - человек, вроде, наш: сам написал - красный.

- Хорош красный! - продолжал сердиться обходчик. - Глаза он тебе выколол!

Кондрат Васильевич не понял:

- Какие глаза?

- А не ты ли глазами меня называл?… Ослепли глаза! Мне теперь на дорогу ни-ни!

- Я уж подумал об этом. Сегодня отправлю тебя к партизанам. Но ты не жалей: мы за карательным отрядом давно охотились!

Где-то на улице заиграла гармошка. Кондрат Васильевич поспешно встал с табуретки, взялся за верстак, заваленный чайниками и плошками, передвинул его вместе с двумя половицами, к которым были прикреплены ножки. Открылась узкая щель люка, ведущего в подвал.

- Залезай!… Кто-то идёт! - сказал он обходчику, указав на люк. - Отдохни до ночи. Там и еда есть, и кровать.

Тимофей Егорович кряхтя полез вниз, а Кондрат Васильевич подвинул верстак на старое место и посмотрел в окно.

Мастерская стояла в самом конце улицы. Чтобы попасть к жестянщику, надо пересечь пустырь, который хорошо просматривался из окон мастерской. Место было удобное. Никто не мог незаметно подкрасться и неожиданно войти в штаб подпольщиков.

Для ещё большей безопасности в двухэтажном деревянном доме напротив пустыря постоянно находился дежурный. Если в мастерской происходила встреча подпольщиков, дежурный, увидев незнакомого человека, начинал играть на гармошке.

По пустырю шла женщина с тазом.

- Не вовремя несёт тебя, бабка! - произнёс Кондрат Васильевич и принялся раздувать притушенный горн.

Угли заалели вновь. Он бросил в огонь батистовый флажок.

Контрразведку в городке возглавлял есаул Благов. Сами колчаковцы ненавидели его и боялись. Говорили, что есаул - родственник одного из заправил омского белогвардейского правительства.

Благов был высок и строен. Чёрный чуб выбивался из-под папахи и нависал над узким лбом. Большие тёмные глаза навыкате смотрели не мигая. Не всякий мог выдержать этот пристальный взгляд.

Получив от полковника флажок армии Трясогузки, Благов долго не раздумывал. У него была одна улика - кусок батиста. Есаул послал пятерых солдат на поиски обходчика, остальным приказал произвести в городке повальный обыск.

Крушение произошло в девятом часу утра, а уже в полдень к дому, в котором располагалась контрразведка, привели группу задержанных. Есаул вышел на крыльцо, чтобы рассортировать их: кого отпустить, а кого оставить для дальнейшего расследования.

В бедных семьях батист - редкость, поэтому большинство задержанных было из зажиточных слоев, поддерживавших колчаковский режим.

- Какое издевательство! - слышалось из толпы.

- Хуже, чем большевики!

- Мы самому Колчаку пожалуемся!

Это не смутило есаула. Он обвёл людей тяжёлым взглядом, переложил флажок, из правой руки в левую, вынул из кобуры кольт и сказал негромко, но так, что слышали все:

- Богу пожалуетесь!… Давай!

Унтер-офицер вывел из толпы женщину с отрезом белого материала и подтолкнул к крыльцу. Благов сравнил флажок с материалом и отрывисто произнёс: