Энид Блайтон - Вредная девчонка исправляется

– Ну да, а что в этом такого? – удивилась Джоан. – Тебя все зауважают за честность, а о плохом забудут. Но вот если поползут слухи, что ты скрываешь правду, тебя начнут презирать, да и ты сама перестанешь себя уважать. Нужно просто решиться. По натуре каждый человек храбрый, просто не догадывается об этом.

– Неужели? – удивилась Кэтлин. – Мне кажется, у меня не хватит храбрости.

– Вот глупенькая, – улыбнулась Джоан. – Поверь, я знаю, что говорю. Ведь не зря существует поговорка «набраться храбрости». Так наберись.

Девочки натолкнулись на россыпи плющовых соцветий и бросились заносить в блокноты названия всех насекомых, собирающих нектар. Но Кэтлин неотступно думала о том, что сказала Джоан. Может, и правда настало время набраться смелости и разрубить гордиев узел раз и навсегда.

Заняв своё место в зале, Кэтлин приготовилась. Коленки у неё дрожали, но решение было принято. Всё шло по обычной схеме – кто-то сдал в общий котёл дополнительные деньги, а потом каждому раздали по два фунта. Затем обсуждали пустячную жалобу, с которой быстро разобрались. Перед тем как приступить к выборам старосты, слово взял Уильям:

– Хочу всех успокоить: Фред больше не храпит и вернулся в свою комнату.

Это сообщение очень всех развеселило, в том числе и Фреда. Немного подождав, Уильям продолжил:

– А теперь пару слов о Роберте. Вы, наверное, заметили, как сильно изменился он за последние два месяца. Старосты отзываются о нём великолепно, а старший конюх считает его незаменимым помощником.

Роберт сидел довольный, и все ребята тоже: ведь каждый из них участвовал в перевоспитании бывшего забияки.

И тут Кэтлин решилась: «Пора». Она подняла не одну руку, а две, и коленки у неё сразу перестали дрожать. Прямо с места она заговорила твёрдым голосом, не отводя взгляда от председателей и жюри.

– Мне давно пора кое в чём признаться, – начала Кэтлин. – Все подлости, в которых обвиняли Роберта, совершила я. Я долго боялась, но больше не могу молчать.

В зале повисла гробовая тишина. Те, кто не знал, были поражены такому повороту событий, а кто знал – не ожидали от Кэтлин такой смелости.

После лёгкого замешательства Рита поинтересовалась, что сподвигло Кэтлин на подобное заявление.

– Мне очень помогли слова Джоан, – пояснила Кэтлин. – Она сказала, что все люди по натуре храбрые, просто нужно набраться этой самой храбрости. Вот. И мне больше не страшно.

– Садись, Кэтлин, спасибо, – сказала Рита.

Кэтлин села на своё место и почувствовала, как отлегло у неё от сердца. С этой минуты она больше не трус!

– Предлагаю воздержаться от обсуждения Кэтлин, – предложила Рита. – Мы с Уильямом были в курсе событий, но молчали, предоставляя Кэтлин самой решиться на признание. Вот и молодец, Кэтлин, вот и правильно.

– Да, – согласился Уильям и, чтобы сгладить всеобщее смятение, предложил перейти к следующему вопросу. – Сейчас нам нужно выбрать нового старосту. Айлин, раздай ребятам листы бумаги для голосования.

Каждый написал на листке имя претендента, сложил его вчетверо и передал жюри. Двенадцать членов жюри, которые тоже участвовали в выборах, определили трёх человек, набравших наибольшее количество голосов, и передали результаты председателям.

Уильям с Ритой развернули итоги голосования. Затем Уильям обратился к залу.

– Имя кандидата не вызывает никаких сомнений, так как оно присутствует почти во всех записках, – объявил Уильям. – Итак, новым старостой становится Джоан Таунсенд!

Все захлопали в ладоши, а Джоан покраснела как свёкла. Она и мечтать не могла о таком! Но ребята внимательно слушали рассказ Кэтлин и сделали свои выводы, посчитав Джоан очень мудрой девочкой.

– Джоан, – сказала Рита, – мы знаем, как блестяще отзываются о тебе старосты. И знаем, какая ты добрая и справедливая. И считаем, что ты достойна быть старостой. Пересядь, пожалуйста, за круглый стол. Ребята, давайте поприветствуем Джоан!

Зал дружно зааплодировал, и больше всех старалась Элизабет. Она ужасно гордилась своей подругой! «Джоан – молоток! Вот я не такая, как она, какой из меня староста?»

Наступил декабрь. Школа вовсю готовилась к Новому году: дети разучивали песни, другие выступления, ставили пьесу. Из-за ненастья никто не рвался на улицу.

– Эх, даже в саду не повозишься, – ворчал Джон, с грустью поглядывая в окно. – Земля такая липкая, что ни одна лопата её не возьмёт.