Владислав Гравишкис - Машина «ПТ-10»

— Ты приехал, папа? — остановившись, спросил Толя, потому что было как-то неудобно начинать сразу разговор с бензинового моторчика.

Мирон Васильевич искоса взглянул на сына и решительно качнул головой:

— Нет. Ещё не приехал.

Толя опешил, у него даже рот приоткрылся от удивления.

— Как так?

— Вот так, — спокойно ответил отец. — Завтра приеду. В это самое время. Жди.

— Да ведь ты здесь! — воскликнул Толя и тронул отца рукой. Мирон Васильевич невозмутимо ощупал свои плечи и бока.

— И верно — я! Вот тебе раз! Значит, в самом деле приехал! Скажи, пожалуйста, какой случай вышел! — произнёс он удивлённо и только по прищуренным, смеющимся глазам Толя догадался, что отец, по обыкновению, подшучивает над ним.

— Всё ты надо; мной смеёшься! — сердито сказал Толя и отвернулся, всем видом показывая, как надоели ему такие шутки.

— А ты не задавай глупых вопросов! Сам видишь, что приехал, зачем спрашиваешь? — он привлёк к себе мальчика и заглянул ему в глаза: — Небось, про бензиновый моторчик спросить охота?

— А привёз? Нет, в самом деле, привёз? — тотчас оживился Толя.

Он следил за отцом, ожидая, что тот сейчас подойдёт, как бывало, к кабине, поднимет подушку сидения, пороется в инструментальном ящике, вынет свёрток и подаст его Толе, сказав при этом:

— Получай, сынок! Только смотри: насчёт двоек — ни-ни! Чтобы и духу их не было!

Но отец не шёл к кабине и казался смущённым. У Толи дрогнуло сердце: видимо, с моторчиком ничего не получилось.

— Видишь ли, какое дело, Анатолий, — медленно заговорил Мирон Васильевич, — нет в Челябинске моторчиков, хоть ты что хочешь делай. Уж я ходил, ходил по магазинам, да так ничего и не нашёл. В Москве, говорят, купить можно, а в Челябинске — нет…

— Может, в Москву когда-нибудь поедешь? — уныло спросил Толя. Отец безнадёжно махнул рукой:

— Нет, не поеду…

— Ну, что ж, — вздохнул Толя и постарался сделать равнодушное лицо, — обойдусь как-нибудь без моторчика…

Мечта не осуществилась, даже никакой надежды не оставалось, но он пытался спокойно пережить неудачу не маленький же он! А в уме так и представлялся моторчик таким, каким он его видел на технической станции: с красным пропеллером, сверкающим цилиндром и жёлтым бачком для горючего… Эх! Модель-то для него можно было бы ещё лучше сделать, чем на станции! Как неудачно сегодня всё получается: нашёл подшипник — и тут же его отобрал этот длинноногий Павлик из шестого класса; моторчик тоже не достался!

— А ты больно-то не горюй! — услышал он голос отца. — Я тебе другое привёз. Пожалуй, позанятнее моторчика будет…

Толя неохотно поднял глаза и стал следить за отцовской рукой, что-то искавшей в большом кармане комбинезона. Оттуда появился маленький блестящий пистолетик, а вслед за ним — коробочка с пистонами. Толя улыбнулся сначала вяло и недоверчиво, потом, когда убедился, что пистолет совсем такой, какой он видел у некоторых шестиклассников, засмеялся весело и радостно.

— И стрелять из него можно?

— А как же! Сейчас зарядим…

Когда были сделаны первые выстрелы, Толя был убеждён, что отец у неге — самый хороший человек на свете: не смог достать бензиновый моторчик — привёз превосходный пистолет.

Александра Фёдоровна выглянула в окно и крикнула:

— Долго я вас дожидаться буду? Обед остыл совсем!

— Придётся пойти, сынок! — сказал отец, который заинтересованно (следил за пальбой, поднятой сыном.

— Нет, мне ещё не хочется есть… Я потом, хорошо? А ты иди, папа! Там постряпушек напекла мама, хорошие, я видел.

Мирон Васильевич поерошил Толе голову:

— Вишь ты, разгорелся! В табеле-то как, всё в порядке?

— В порядке, — не особенно радостно ответил Толя. — Перевели… Он потупился и стал пристально рассматривать курок на пистолете…

Перевести-то перевели, но не так-то просто это произошло. Толя знал, что учительница по русскому языку долго совещалась с ассистенткой, пока вывела тройку.

Разговор Толе не нравился, и он облегчённо вздохнул, когда отец, — выключив зажигание, ушёл обедать.

Толя оказался полным хозяином в кабине Решив поберечь пистоны, он положил пистолет рядом с собой на сидение и осмотрелся. Прежде всего он постарался вспомнить всё, что знал об этом хозяйстве.

Прямо перед ним — колонка со штурвалом, который водители почему-то прозвали баранкой. В середине баранки — выпуклая чёрная кнопка «сигнал». Внизу, под левой ногой, — два рычага с ребристыми лапочками на концах. Левый рычаг — сцепление, правый — ножной тормоз. Чуть повыше и правее тормоза — небольшая кнопочка: тот самый стартер, который отец строго-настрого запретил трогать. Когда на стартер нажимают, мотор заводится и начинает работать. Ещё правее — длинный стальной рычаг с круглой чёрной головкой — «скорости». У него такая удобная, хорошая головка, что её больше всего тянет потрогать. На самом краю топырится ещё один рычаг — ручной тормоз. На — стенке, под ветровым стеклом, имеется щиток с разными приборами, похожими на часы. По ним отец узнаёт всё, что ему нужно: с какой скоростью едет машина, много ли бензина в баке, шалит или нет зажимание.