Хью Джон Лофтинг - История доктора Дулиттла

Утка ухватила цилиндр вместе с белой мышкой и отнесла на берег доктору. Все путешественники собрались вокруг цилиндра и заглянули внутрь.

– А вот это у моряков называется «безбилетный пассажир», – объявил попугай Занзибар.

Стали искать место для мыши в чемодане или саквояже, чтобы ей было удобно в дороге, и тут обезьяна Чичи вдруг воскликнула:

«Но тут увидела, что мимо плывёт цилиндр доктора Дулиттла. Я и забралась внутрь – очень уж не хотелось мне тонуть»

– Чш-ш! Кто-то топает сюда по джунглям, всё ближе и ближе.

Путешественники умолкли и замерли. Вскоре из чащи джунглей вышел чернокожий туземец и спросил:

– Кто вы и что тут делаете?

– Позвольте представиться: Джон Дулиттл, доктор медицины, – сказал доктор. – Меня вызвали в Африку вылечить больных обезьян.

– Вы все должны немедля предстать перед королём, – ответил туземец.

– Каким королём? – спросил доктор, которому не хотелось попусту терять драгоценное время.

– Королём Джунглианы, – ответил туземец. – Здесь его владения, и все чужеземцы обязаны представать перед королём. Ступайте за мной.

Делать было нечего: путешественники наспех собрали поклажу и последовали за туземцем в джунгли.

Углубившись в чащу джунглей, путешественники вскоре вышли на обширную поляну. Посреди поляны стоял королевский дворец, возведённый из глины.

Во дворце обитал король со своей супругой, королевой Эрминтрудой, и сыном, принцем Бумбо. Принц как раз отлучился – он пошёл ловить форель в ручье. Но король с королевой восседали перед дворцом под зонтиком, только король бодрствовал, а королева почивала.

Доктор Дулиттл приблизился к их величествам. Король спросил:

– Что привело тебя сюда, чужеземец?

Доктор растолковал ему, что прибыл лечить больных обезьян.

– Я не дам тебе высочайшего дозволения путешествовать по моим владениям, – заявил король. – И вот почему. Много лет назад к нашим берегам уже приставал один белый; я обошёлся с ним по-доброму. Но он выкопал повсюду глубокие ямы и искал в них золото, и убил всех наших слонов, чтобы забрать их бивни, а потом тайком, как вор, убрался на своём судёнышке, даже не поблагодарив меня. И поэтому никогда, никогда больше я не позволю белым людям разгуливать по моим владениям.

Король бодрствовал, а королева почивала

Затем король обернулся к свите, стоявшей вокруг трона, и сказал:

– Уведите отсюда этого лекаря и всё его зверьё, и заприте в самой крепкой темнице.

Шестеро туземцев схватили доктора Дулиттла и его питомцев, и потащили прочь, и заперли в каменной темнице. В ней было одно-единственное зарешеченное окошко, да и то слишком высоко, а дверь была прочная – не вышибешь.

Путешественники опечалились не на шутку, а свинка Хрюки и вовсе ударилась в слёзы.

– Немедленно прекрати этот отвратительный шум! – строго сказала ей обезьянка Чичи. – Не то я тебя отшлёпаю.

И свинка умолкла.

Глаза доктора привыкли к полумраку, и он спросил:

– Здесь вся наша компания?

– Вроде бы да, – откликнулась утка Кряки и взялась пересчитывать товарищей по несчастью.

– Но где Занзибар? – спохватился крокодил. – Его нет!

– Ты не ошибся? – Доктор вгляделся в полумрак. – Проверь ещё раз. Занзибар! Занзибар! Где ты?

– Улепетнул, как пить дать, – пробурчал крокодил. – Вполне в его духе: как только друзья попали в беду, он расправил крылышки и поминай как звали.

– Я вовсе не такой, – возмутился попугай, выбираясь из кармана докторского сюртука. – Да, я бы пролез сквозь решётку на окошке, да только испугался, что туземцы изловят меня и запрут в клетку. А потому, пока король держал речь, я спрятался в карман к хозяину – и вовсе я вас не бросил в беде! Это называется «военная хитрость», – гордо добавил попугай и оправил пёрышки клювом.

– Силы небесные! – воскликнул доктор Дулиттл. – Хорошо ещё, что я на тебя не сел, дружок.

– Слушайте внимательно, – начал Занзибар. – Сегодня вечером, как только стемнеет, я выберусь наружу через окошко и полечу во дворец. Вот увидите, король у меня живёхонько выпустит всех нас на свободу. Я что-нибудь придумаю.

– Да что ты сможешь! – всхлипнула свинка Хрюки, подёргала пятачком и вновь залилась слезами. – Ты всего-навсего птица!