Борис Багрянцев - Отдать швартовы!

— Тсс! — прервал его третий. — Идет.

Спасательная команда никакого чемодана не видела — принесла доктор нерадостную весть.

— Утонул, — хором сказали ребята таким тоном, словно речь шла о лучшем друге.

Один всхлипнул, второй схватился за голову, третий замычал, как будто ему наступили на любимую мозоль.

— Перестаньте переживать! — воскликнула сердобольная Тамара Сергеевна. — Подумаешь, какое дело — чемодан. Радуйтесь, что вы сами-то хоть живы остались.

— Бумаги, — коротко пояснили ребята.

— Какие еще бумаги? — спросил Кузьмичев, входя в медпункт.

— А вы ведь Терентий Иванович? — вопросом на вопрос ответил парень, сидевший ближе всех к двери.

— Да, — удивился Кузьмичев. — Откуда ты меня знаешь?

— Я-то вас сразу узнал. А вы меня не вспоминаете?

— Не-ет, — протянул озадаченный Терентий Иванович.

— А помните, мы к вам в клуб как-то приезжали? Мы ведь ваши подшефные из Монинского морского клуба…

— Ах вот оно что! — проговорил Терентий Иванович. — Честно говоря, никак я не думал, что придется нам вас спасать. Что ж вы, братцы мои, так опростоволосились? А еще моряки! Какая нелегкая дернула вас на дырявом корыте на воду лезть, людей пугать?

— Виноваты, Терентий Иванович. — Ребята потупили головы. — Не захотели ждать вас на берегу. Решили встретить по-моряцки, на воде. А лодка старая. Покачало ее немного, она течь начала. А тут еще ветер поднялся, темно стало, вот мы и…

— Буль-буль-буль?

— Ага!

— Ну ладно! Наперед вам наука. А сейчас чего хнычете?

— Бумаги утонули. И форма тоже. Вместе с чемоданом. Придется нам возвращаться домой.

Ребята умолкли, погрустнели. У Тамары Сергеевны сердце разрывалось на них смотреть.

— Перестаньте, перестаньте, — пробасил Терентий Иванович, спеша утешить ребят. — Вы же моряки. Я тоже моряк. Значит, договоримся, решим это дело без бюрократизма. Понятно? Были бы люди, а бумаги приложатся.

Мальчишки заулыбались.

— Ага, обрадовались! Рано, рано. Насчет этих погружений, Терентий Иванович большим пальцем указал в сторону иллюминатора, — я с вами еще поговорю.

Он открыл дверь и высунулся в коридор. Дежурный появился так быстро, словно стоял у двери и ждал, когда его позовут.

— Проводи хлопцев в кубрик. Скажи, что я распорядился выдать им постельное белье. Завтра с утра пусть им подберут обмундирование. В общем, надо их принять в нашу семью. Ясно?

— Ясно, Терентий Иванович.

— Выполняй.

В кубрике новенькие, столь неожиданно попавшие на корабль, еще добрый час обсуждали с ребятами свое приключение на воде. Но сон наконец начал брать свое. Разговоры смолкли. Наступила тишина. Только троица, вытащенная из воды, лежала с открытыми глазами и не спала.

Время было далеко за полночь, когда один из них сполз с койки и тихо направился к выходу. Проходя мимо одного парнишки, он неосторожно задел его свесившуюся руку, и тот открыл глаза.

— Слушай, — спросил полуночник, — а где тут у вас туалет?

— Чего-чего?

— Туалет.

— Гальюн, что ль?

— Зачем мне твой гальюн? Оставь его себе. А мне нужен туалет. Понял?

— В конце коридора налево. Только на будущее запомни: моряки в туалет не ходят, — ответил парень и снова уснул.

«Странно, — подумал полуночник. — Кто бы мог предположить».

Но ввиду позднего времени спорить на эту тему он не стал.

Вслед за ним тихо выскользнули из кубрика и его друзья. В пустой умывальной они встретились.

— Слушайте распоряжения на завтра, — сказал предводитель, когда ребята приблизили свои уши к его губам. — Перво-наперво побольше смотреть кругом и поменьше болтать языком!

Но вернемся к охотникам за сокровищами английского купца. Увы, золото и драгоценные камни ждали их в будущем, а в настоящем (Юрка подсчитал это с точностью до копейки) требовалось, по крайней мере, сто рублей, чтобы осуществить экспедицию на Ладогу. Друзья не колеблясь вывернули наизнанку свои карманы. Кино, марки, мороженое на все это впредь до окончания экспедиции Юрка наложил запрет. Двадцать копеек, которые ребята получали на школьный завтрак, шли теперь в общий котел. Через несколько дней решили подсчитать доходы. На «бочке» не набралось и пяти рублей. В души искателей приключений стала закрадываться паника. Правда, Юрка обещал чего-нибудь придумать, но его слов никто не принимал всерьез.

Между тем учебный год закончился. Настало лето. Через две недели Борька вместе со своим клубом отправлялся в плавание. Нужно было спешить, но ни одна дельная мысль, хоть лопни, не лезла в голову. Узнав как-то, что сахар помогает умственной деятельности, Юрка за один присест съел пачку рафинаду. Но вместо гениальной идеи к нему пришел детский врач. Юркина мать вызвала его, решив, что у сына начинается сахарная болезнь.