Борис Багрянцев: Отдать швартовы!

В тот год царь Иван милостиво разрешил англичанам беспошлинно торговать в своей стране. Осмотревшись, сэр Джонс с удивлением обнаружил, что Московия — громадная земля, богатая воском и медом, льном и коноплей, кожами и рыбьим зубом, пенькой и корабельным лесом. А драгоценную пушнину — соболей и куниц, горностаев и выдр, бобров и лисиц — русские отдавали почти задаром.

Дела шли успешно. Торговля процветала. Через полгода сэр Джонс удвоил доверенный ему капитал, через год — утроил. В Холмогорах, у самой пристани, он поставил крепкие каменные амбары, завел прядильную мануфактуру, выстроил себе просторный дом для жилья. Из его окон он ревниво поглядывал на испанские и голландские корабли, которые вслед за английскими нашли дорогу в эти места.

А компаньоны словно в воду канули. Ходили смутные слухи, что далеко на востоке какой-то корабль раздавило льдом, а на людей напало дикое племя самоедов.

Разворачивая дела, энергичный англичанин предпринял путешествие в Москву. Много дней, поражаясь размерам страны (ее бесконечность напоминала ему океан), катил он на санях в русскую столицу. Город показался ему огромным. Лондон с предместьями и то, наверное, уступал Москве по величине. Среди необозримого множества раскиданных так и сяк деревянных домов и каменных хором сэр Джонс отыскал на Варварке подворье, где обосновались его земляки.

Толкаясь в торговых рядах, сэр Джойс видел множество привозного товара из разных стран. В ювелирных рядах шкафы и столы ломились от драгоценностей. В венецианских хрустальных вазах отражались золотые и серебряные братины. Во всей Европе не было столько драгоценностей, сколько в одной Москве. Изумруды, бечеты, яхонты, лалы, бирюза и жемчуг блистали и искрились на приемах у царя и бояр, украшали церковные книги и посуду в богатых домах, оружие начальных людей.

Драгоценности шли с Востока. И англичанин, как гончая, почуявшая след, устремился туда. Больше месяца добирался он до Астрахани по Волге-реке. Путь был небезопасен. Сторожевые городки встречались редко, разбойники — гораздо чаще. Их струги, легкие плоскодонные суда с отвесными бортами, невозможно было догнать. Впрочем, и уйти от них можно было только с помощью бога. Разбойники весьма ловко управляли веслами, а при попутном ветре ставили паруса. Русские купцы называли этих пиратов вольными казаками и, чтобы уберечься от них, сбивались в огромные караваны в несколько сотен судов.

У острова Четырех Бугров при впадении Волги в море англичанин перевалил свои товары на морские суда, которые взяли курс на Шемаху. Через неделю плавания подошли к пристани в устье речки Низабад. Товары перегрузили на вьюки и тронулись дальше. Каменистая дорога шла в гору. По обочинам белели лошадиные, верблюжьи и ослиные кости. На расстоянии дневного перехода друг от друга стояли караван-сараи. Их крепкие стены надежно защищали от разбоя. За ними усталых купцов ждала еда и постель, лошадей — конюшня и овес.

В Шемахе сэр Джойс не задержался. Жажда наживы уводила его все дальше и дальше на юг. Солнце палило. Ни одно облачко не показывалось на небе. От жары земля высохла и потрескалась. Пали три верблюда и шесть лошадей. Путники забыли вкус воды.

Только к исходу четвертого месяца пути сэр Джонс достиг Персидского залива. Из его вод поднимался удивительный остров. Это и был Ормуз. На здешние рынки стекались драгоценности со всего света, а близ самого острова искусные ныряльщики доставали самый крупный в мире жемчуг — гурмыжские зерна. У сэра Джонса жадно загорелись глаза. Он понял, почему побывавшие здесь русские люди говорили: «Аще бы свет был перстнем, Ормуз был бы его камнем».

— Юра, тебя спрашивают, — позвала мать.

— Скажи, что меня нет дома, — отозвался Юрка. Ему очень не хотелось вставать, чтобы не пропустить, чем кончилась только что начавшаяся на острове Ормузе любопытная история.

— Нет уж, не заставляй меня, пожалуйста, лгать. Если ты занят, скажи, пусть позвонят попозже.

Пришлось подойти. Звонил Огурец. Стоит ему чихнуть, как он тотчас бежит к телефону, чтобы сообщить об этом всем своим друзьям.

— Здорово, Юрчик! — сказал Огурец. — Ты что делаешь?

— По тебе скучаю, — ответил Юрка. — Давай скорее. Я долго не могу.