Эдуард Веркин: Ночь летающих гробов

– Фомич? – обиженно спросила дама. – Что ты себе позволяешь?

– Это не я! – ответил Фомич. – Это оно… они… Я в состоянии аффекта…

Фомич вскочил с дамы.

– Меня загипнотизировали! – крикнул он. – Я не в себе! Я… я…

Фомич затравленно огляделся. Все забыли про меня и про мой гроб и уставились на Фомича.

– Это они! – крикнул Фомич. – Они чудовища, я вас с ними познакомлю! Они сказали, что убьют меня!

Неожиданно Фомич увидел парик. Он подобрал его и протянул журналистской даме. Дама всхлипнула и выбежала из зала.

– Я не виноват! – Фомич прижал к груди парик и стал пятиться к столу. – Это всё они! Я просто хотел… Я просто хотел устриц! Я устриц хоте…

Фомич зажал париком рот.

Огромная чаша с устрицами, стоящая в углу зала, опрокинулась. Устрицы, вперемешку с кубиками льда, рассыпались по всему залу.

– Нет! – завопил Фомич. – Нет! Стреляйте по ним!

Охрана переглянулась.

– Стреляйте, пока не поздно!

– По кому? – осторожно спросил ближайший охранник.

– По устрицам! – взвизгнул Фомич. – Стреляйте по устрицам, а то они нападут!

– Не волнуйся, мальчик, – подозрительно спокойным голосом сказал заведующий культурой. – Успокойся, мы тебе поможем…

– Я не псих! – завизжал Фомич и даже топнул ногой. – Это они меня заманили, а теперь мы летаем в гробах! А устриц…

Фомич затравленно огляделся.

– Они сейчас прыгнут!

С этим криком Фомич забрался в свой гроб.

– И-го-го! – заорал Фомич и подпрыгнул.

Пора было сматываться. Я принялся вываливать из своего гроба всю эту фруктовую радость. Гроб оживился и в помощь мне даже наклонился, так что от фруктов я избавился быстро.

Я представил, как мы вылетаем в окна, и в ту же секунду гробы пришли в движение. Рванули вперёд. Так что уже через несколько секунд я оказался на воздухе, и мой гроб принялся набирать высоту.

Фомич меня скоро догнал.

Выглядел он удивительно – эдакий каменный Будда с париком в руках. Мы поднимались вверх, одновременно смещаясь к северной части города. Я поискал взглядом Тоску и увидел, что её гроб идёт параллельным с нами курсом.

– Тоска! – позвал я. – Ты не вывалилась?

– Вывалилась! – ответила Тоска, и я понял, что всё в порядке.

– Эй, Фомич! А ты как? Ты же вроде хотел на эту вечеринку? Ты же вроде хотел устрицами обожраться?

При упоминании об устрицах Фомич вздрогнул и поглядел на меня, вернее, сквозь меня. Ветер развевал его волосы, Фомич был похож на безумного художника.

Потом он оглянулся, и лицо его перекосила гримаса ужаса.

Я тоже оглянулся. Вслед за нами неслась стая небольших серых предметов округлой формы. Когда они приблизились, я без особого удивления обнаружил, что это устрицы.

Стая устриц с Лазурного побережья Франции. А может, и с Адриатики.

Устрицы догоняли, а гробы, наоборот, стали притормаживать. Когда скорости уравнялись, последовала безжалостная сцена, воспоминание о которой до сих пор леденит мне душу.

– Это всё ты! – Фомич указал на меня пальцем. – Зараза, всё подстроил…

«Зараза!» – повторил неведомый голос, и первая устрица влетела в рот Фомичу. Предварительно очистившись от створок.

– Ой! – сказала Тоска.

Фомич ничего не успел сказать, потому что в рот ему залетала вторая устрица. Затем третья, четвертая, ну и так далее.

Однажды я наблюдал по телику за чемпионатом по поеданию устриц. Один американский мужик умудрился сожрать четыреста с хвостиком. Без всякого лимонного сока, уксуса и майонеза.

Фомич одолел семьдесят восемь. Я считал. На семьдесят девятой глаза его выпучились, и он отвалился на дно гроба. Устрицы повертелись ещё немножко, затем пощадили Фомича и двинулись в направлении Лазурного Берега. Или Адриатики.

– Ты в порядке? – спросила Тоска. – Может, тебе помочь?

Фомич напряг силы и сел в гробу. Он был страшен.

– Знаете, – сказал я. – Устрицы, это не так безобидно. В мировой истории были случаи летального исхода. Например, дедушка Крылов съел на ночь дюжину и умер от заворота кишок.

– Дедушка Крылов… – прошипел Фомич и посмотрел на свой живот.

– Да, дедушка Крылов. Знаешь, там однажды лебедь, рак и щука…

– Какая щука… – прошептал Фомич и схватился за живот.

– Щука бывает разная, – сказал я. – Можно легко приготовить щуку с белым хлебом, замоченным в молоке…

– Мне надо… Мне надо… Надо…

– Ему опять надо! – Тоска сделала большие круглые глаза.

Я чуть не вывалился из своего гроба. Так как внезапно понял, что произойдёт в следующую секунду.