Когда ты вернешься — все будет иначе,
И нам бы узнать друг друга…
— а Саша отвечала ему:
Когда ты вернешься — а я не жена
И даже не подруга…
— и их голоса сплетались:
Когда ты вернешься, вернешься
В наш город
обетованный,
Когда ты вернешься —
Такой невозможный и такой
желанный…
…Федька проснулся в полночь и увидел Полярную. Не шевелясь, он одними губами спросил:
— Мы все сделали правильно?
Наверное, это набежало на звезду незаметное облачко. Конечно же. Но Федька мог поклясться, что ему подмигнул Отец Битв.(1.)
1. Одно из прозвищ бога Одина.
* * *
Четыре человека в обносках и разбитых ботинках, обросшие и грязные, тащились по утренней опушке мимо болот. Издевательски орали лягушки. Радостно выли комариные полчища.
— Тише! — прохрипел Большой Ха. — Тише! Вертолет!
Все четверо задрали головы и — о чудо! — из-за верхушек деревьев выскользнул, снизился и пошел на второй круг, покачиваясь прозрачными крыльями, мотоплан. Видна была сидящая на втором месте фигурка пилота.
Внизу разразилась буря. Потерявшая человеческий вид четверка прыгала, орала и только что не взметывалась на деревья. Мотоплан заложил третий вираж; видно было, как пилот, нагнувшись, что-то выпустил из руки — и маленький предмет, виляя белым хвостиком, полетел к земле и шлепнулся в траву у самых ног страдальцев. Мотоплан качнул крыльями — и ушел за деревья.
Коршуном — слегка исхудавшим, но быстрым — бросившийся на добычу Большой Ха поднял трясущимися грязными руками гайку, в которую был вдет листок из блокнота с поспешными карандашными строчками.
— Не бойтесь, — прочитал Большой Ха и сглотнул. Ожившие телохранители перемигнулись и затолкались локтями. — Не бойтесь, — повторил Большой Ха, — я никому не скажу, что вас видел…
…Длинный тоскливый вой некормленной собаки Баскервиллей пролетел над болотом.
Ему радостно откликнулись лягушки и комары.
* * *
В вагоне поезда кроме ребят сидел еще дремлющий молодой парень в дорогом прикиде, но в забрызганных грязью кроссовках.
Эйфория спала. Вполголоса все четверо советовались, что делать дальше. Лихие партизаны возвращались в печальное "правовое поле" — и не было сомнений, что Большой Ха туда рано или поздно вернется — и тогда… Тогда следовало ожидать самых разных неприятностей. Три рюкзака с ценностями, стоявшие у ног, не очень успокаивали.
Постепенно начатый еще на станции спор перерос в полноголосый разговор, этого никто не заметил — и все четверо удивились, услышав голос их попутчика:
— Вы простите, ребята, но так получилось, что я все слышал… — все четверо повернулись в его сторону. У парня были веселые и внимательные серые глаза и хорошая улыбка, но Саша агрессивно спросила:
— Ну и что?
— Это правда? — вопросом ответил парень.
Четверка переглянулась. Макс поднял бровь. Федька кивнул, и Макс толчком ноги открыл один из рюкзаков. Парень чуть нагнулся. Федька следил за его лицом и не обнаружил на нем жадного азарта — только вспыхнувшее восхищение и легкую зависть.
— Еще вопросы? — уточнила Саша.
— Это не очень хорошая история, — заметил парень, выпрямляясь. — Скажите… а не могу ли я вам помочь?
Они переглянулись снова. И Саша уже без агрессии спросила:
— Чем? Разве вы сын губернатора? Или тайный полномочный представитель Президента?
Парень засмеялся:
— Нет. Но, может быть, я даже лучше… — он достал из кармана пластиковую карточку удостоверения: — Вот. Разрешите представиться: Олег Петрович Горяев, журналист и ведущий программы "Родина моя" на канале "ОблТВ-Центр".
Программу "Родина моя" все знали, хотя никто ее не смотрел — старшие часто хвалили ее за «правильность». Федька, помедлив, неуверенно спросил:
— Ну а… чем помочь-то вы можете?
— А вот, — журналист ногой выдвинул из-под скамьи легкую сумку и достал камеру. — Кто-нибудь из вас расскажет сюда все… — он помедлил, тоже поправился, — …что сочтет нужным. И я даю вам слово, что через два дня эту историю услышать все жители области.
Без преувеличения разинув рты, четверка смотрела на молодого журналиста. Федька с неожиданно робостью спросил:
— А…а это правда?
— Правда, — кивнул Горяев. — Нет, вы не думайте, я не герой, не борец со злом и не альтруист. Я просто хочу сделать сюжет, а это — отличный сюжет, уверяю вас.
— А Большой Ха… — начал Макс. Горяев поморщился:
Читать дальше