Мадлен Л'Энгл - Ветер на пороге

Мег услышала пронзительный, визгливый вой – вой, который превратился в жуткий торжествующий хохот. Хохот издавал мистер Дженкинс. Он был один. Спираль Дженкинсов-эхтров вокруг директора исчезла. Все они стянулись вместе и вошли в свою жертву.

Вникание Прогиноскеса резануло, как ножом:

– Эхтры овладели им! Мы должны его отбить!

Мистер Дженкинс-эхтр потянулся в их сторону. В лицо Мег ударила уже знакомая отвратительная вонь. Она услышала гнусную мысленную речь с интонациями мистера Дженкинса, наложенными на скрежет металла о металл:

– Что за чушь! Никакие эхтры мною не овладели! Я и есть мистер Дженкинс, и я сам впустил их в себя, потому что эхтры правы. Это не эхтры пусты – это я был пуст! Они же наполнили меня наслаждением от пропасти небытия. Ступайте сюда, дайте мне аннулировать вас, идите ко мне, идите, идите…

Длинные, похожие на щупальца усы Спороса затрепетали. Он издал слабый перезвон, но теперь он общался мысленно, вникал, его проклюнувшаяся зелень ритмично колыхалась, его нежные молоденькие иголки, листья и стебли трепетали в такт ритму Сенекса, песне фарров, песне самой Иады.

– Простите меня, жители Земли! Я стану петь для вас. Эхтрам не вынести этой песни.

Вникание мистера Дженкинса ввинчивалось, как штопор:

– Та жизнь, которую мы знали, бессмысленна, Маргарет! Цивилизация потерпела крах. Твои родители знают это. Они уже сдались.

– Ничего подобного! – возразил Кальвин. – Они не такие! Они никогда не сдаются!

– Пойте, – воззвал Спорос к Углубляющимся фарандолам, – пойте с нами! Наша галактика в опасности, мы должны ее спасти!

Мистер Дженкинс перебил его:

– Надежды нет, вся надежда в скором угасании. Давайте же приблизим его!

– Мистер Дженкинс, не надо! – крикнула Мег, перекрывая визг штопора. – Перестаньте!

К ней присоединился Кальвин:

– Мистер Дженкинс, вернитесь, бросьте этих эхтров!

– А я и не уходил. Я здесь! Я наконец-то стал самим собой. Ничем. Нуль-мистер Дженкинс. Быть аннулированным – единственное благо!

Мег снова ощутила мощный, на излом, рывок. Каждая мышца в ее теле протестующе вскрикнула. Тут перед ее мысленным взором вспыхнул ослепительный образ Кальвина, тянущего к себе мистера Дженкинса, и еще множество других образов Кальвина, борющегося с мистером Дженкинсом, который внезапно сделался буен и силен. Тощие, дряблые руки мистера Дженкинса лупили по Кальвину с силой стальной пружины. Кальвин, верткий и жилистый, уворачивался от большей части ударов, отчаянно пытаясь перехватить руки мистера Дженкинса…

…И перехватил…

Но руки обернулись когтистыми птичьими лапами, а потом сделались ничем. Кальвин сжимал в руках пустоту. Мег услышала визгливый хохот эхтров, а потом мистер Дженкинс нанес Кальвину сокрушительный удар.

Глаза Мег заволокло черно-багровой пеленой, Кальвин пошатнулся, и его втянуло, всосало в водоворот Дженкинса-эхтра.

Но тут образы Кальвина, пошатнувшегося от удара, выпрямившегося, собравшегося заново, исчезли. Образы исчезли, но сам Кальвин был тут, с ней, был частью Мег. Она продвинулась выше восприятия Кальвина в чувственных образах, дальше, в то место, которое находится за пределами образов. Теперь она вникала в самого Кальвина – не в рыжие волосы и веснушки, не в горящие синие глаза, не в ослепительную улыбку. И слышала она уже не басовитый юношеский голос, временами дающий петуха, а…

Кальвина. Самого Кальвина.

Она была с Кальвином, вникая каждым атомом своего существа, возвращая ему всю силу, выносливость и надежду, которую он дарил ей.

Тут она почувствовала, что Прогиноскес пытается привлечь ее внимание, и неохотно прислушалась к нему.

– Мег, я могу помочь Кальвину, но мистеру Дженкинсу я помочь не могу. Может быть, ты сумеешь. Попытайся вникнуть в него. Быть может, ты еще сумеешь до него дотянуться.

Мег отшатнулась. Если она коснется Дженкинса-эхтра, вдруг ее снова ждет боль от эхтров? А ведь на этот раз рядом больше нет маленьких фарандол, которые могли бы ее спасти. Нет, она не может этого сделать, не может сознательно обречь себя на такие муки…

Но ведь мистер Дженкинс бросился в этот смертный вихрь ради нее! И если теперь он одержим эхтрами, то это из любви к ней…

Мег дала знать, что принимает свое предназначение. И направила вникание к мистеру Дженкинсу, который был где-то там, внутри этого чудовищного эхтровского подобия себя.

– Мистер Дженкинс!