Вильям Козлов - Едем на Вял-озеро

Капитан рыболовного сейнера СТ-037 Федор Константинович Скородумов стоял на палубе и смотрел на пирс. Под ним глухо и монотонно бормотала машина, звучно шлепала в черный борт грязная, с нефтяными разводами волна. Свободные от вахты матросы тоже столпились у борта. Только швартовы и узкий трап связывали сейнер с берегом. Через час и эта последняя ниточка оборвется, и корабль надолго покинет ленинградский берег.

Стоял солнечный весенний день. В морском порту посвистывали и покрякивали мощные краны и лебедки, разгружая и загружая всякой всячиной бездонные трюмы кораблей. Над палубами кружили крупные головастые чайки; многие из них качались на маслянистых волнах, оставленных снующими взад-вперед чумазыми работягами-катерами. Большой серебристый ИЛ-18, креня сверкающее крыло, развернулся над Невой и пошел в сторону аэродрома, на посадку.

Взглянув на часы, капитан хотел было спуститься в каюту, чтобы сделать запись в вахтенном журнале, но тут увидел двух молодых женщин, бегущих по набережной. Моряки на пирсе останавливались и провожали их взглядом. «Попрощаться забыли…» — подумал капитан Скородумов и вдруг узнал в одной из женщин свою родную сестру Тамару. Она тоже увидела его и еще издали закричала:

— Какое счастье, Федя, что ты еще не уплыл… Это было бы ужасно!

Сестра тяжело дышала и говорила с трудом. На верхней губе ее блестели капельки пота. Вторая женщина достала из сумочки платок и стала прикладывать к лицу. Казалось, она сейчас расплачется.

— Где они, Федя? — снизу вверх глядя на капитана, спросила сестра.

— Кто — они? — уточнил капитан.

— Опоздай мы на час — и было бы уже поздно!

Капитан взглянул на часы и заметил:

— Мы отчаливаем через сорок две минуты.

— Федя, дай мне слово, что ты не уедешь, пока мы не найдем их, — потребовала Тамара.

Скородумов бросил смущенный взгляд на матросов и с достоинством сказал:

— Это поезда уезжают и приезжают, а корабли отчаливают.

— Уехали бы они или уплыли — нам все равно от этого было бы не легче.

— Убей бог, ничего не понимаю, — пожал плечами Скородумов. — Может быть, ты объяснишь в чем дело?

— Какое счастье, что мы все-таки успели! — сказала незнакомая женщина.

Видя, что они собираются в туфлях на высоких каблуках подняться на палубу по шатающимся сходням, капитан поспешил навстречу. Оказавшись на палубе, женщины стали озираться.

Матросы с любопытством смотрели на них. Скородумов предложил спуститься в каюту, но женщины и внимания не обратили на его слова.

— Они закопались в уголь, — сказала сестра. — Или еще куда-нибудь поглубже… Федя, где тут у вас самые потаенные места?

Незнакомая женщина, не дожидаясь, пока им покажут самые потаенные места на корабле, завернула брезент на баке и заглянула под него.

— Ванюшка сбежал? — наконец догадался капитан.

— И мой Андрей, — сказала женщина. — Они прячутся на вашем пароходе.

И хотя капитану было приятно, что его скорлупку назвали пароходом, он тем не менее заметил:

— Это исключено. Я, как капитан этого судна, с полной ответственностью утверждаю…

— Погоди, Федя, — перебила Тамара Константиновна. — Не утверждай… Они оба здесь. Вот почитай… — И она протянула скомканный листок бумаги.

На листке черным по белому было написано: «Мама и папа, меня не ищите. Когда получите это письмо, я буду в Атлантике селедку ловить. Целую. (Это слово зачеркнуто.) С матросским приветом. Андрей».

— Я случайно в кастрюле обнаружила эту записку, — сказала женщина. — Боже мой, а если бы я не наткнулась на нее!

— Будьте спокойны — уплыли бы, — сказала Тамара.

— Мы всю ночь глаз не сомкнули, — торопливо говорила женщина. — Звонили по всем знакомым, в больницы, подняли на ноги всю милицию… Спасибо, Тамара Константиновна догадалась, где они могут быть.

— Уж я-то своего Ванюшку как-нибудь знаю…

— На моем судне их не может быть, — сказал оглушенный водопадом слов капитан, но прежней уверенности в его голосе не было.

— Он наслушался твоих рассказов про эту Атлантику… Штормы, баллы, киты и акулы. И эти, как их… штили!

Матросы прыснули, но, поймав суровый взгляд капитана, стали с безразличным видом смотреть на пирс, хотя видно было, что разговор их очень занимает.

— Киты и штиль — это совсем разные понятия, — поправил капитан. — Ты же все-таки сестра моряка…