Дмитрий Емец - Дракончик Пыхалка и Великий Мымр

– Пора в путь! – напомнил он.

– В какой еще путь? – встревожился Пирожков.

– К Скалистым горам. Будем искать пещеру, в которой Великий Мымр спрятал свою мозаику, – объяснил Святозар.

– Если так… то я, пожалуй, готов… – поразмыслив немного, вздохнул Пирожевский.

Он кое-как взгромоздился на коня, попрощался с Бабой-Ягой и Авдохиной, махавшими ему платочками, нерешительно взялся за поводья и приказал: «И-го-го!»

– Н-но! – шепотом подсказал Святозар.

– Н-но! – поправился Пирожков, и они поехали.

Несколько часов спустя Пирожков лежал на траве и смотрел, как по небу плывут облака. На князе были кольчуга и броня с нагрудником. На поясе висела волшебная сабля.

Пирожков вспоминал свою московскую двухкомнатную квартирку с санузлом раздельным, коврами и телевизором и презрительно кривился. Разве могла его квартира сравниться с бездонно синим небом, с горами и долами острова Буяна?

Когда кони насытились и отдохнули, Святозар поднялся и свернул скатерть-самобранку, которую дала им в дорогу Баба-Яга.

– Пора, князь! Нужно добраться до Скалистых гор до заката!

Пирожков поправил саблю, встряхнул колчан со стрелами и пошел к Саврасому. И снова стало как в былине.

Сели Пирожков со Святозаром на добрых коней, поехали. Ехали они через чистое поле, через реки глубокие, через болота топкие, через леса дремучие и подъехали к Скалистым горам. Здесь равнина заканчивалась и тянулось каменистое нагорье, усеянное валунами.

Святозар слез с Буланого и стал расстегивать подпруги.

– Коней придется оставить. Здесь им не пройти – ноги переломают.

Богатырь снял седло и положил на траву. Буланый грустно оглянулся на него.

– Так тебе будет легче, дружок! Кто знает, вернемся ли мы? Не томиться же тебе поседланному!

Пирожков с явным облегчением покинул седло Саврасого и отпустил своего жеребца на все четыре стороны. Он едва держался на ногах. Пирожкову стало ясно, что такое «кавалерийская походка». Раньше он думал, что наездники ходят так специально, сейчас же убедился, что только так они и могут ходить.

Святозар оглушительно свистнул. Богатыри проводили взглядами удаляющихся коней и, оставив седла, ступили на каменистую равнину.

– Скоро начнется горная тропа! Надеюсь, ее не завалило. Лавины сходят здесь часто! – объяснил Святозар.

Пирожков поднял голову и с тоской посмотрел на вершину Скалистой горы. Скала казалась отвесной и неприступной. Ее неровная поверхность бугрилась и кое-где покрыта была трещинами.

– Святозар, нам обязательно идти в гору, или мы сможем как-нибудь ее обойти? Осторожненько так, знаешь ли, сторонкой… – робко спросил князь Пирожевский.

Богатырь обернулся.

– В сердце Скалистых гор есть разрушенный город. Там, под крепостной стеной, – вход в подземный мир. Где-то в его пещерах Мымр прячет мозаику. Если ты испугался, князь, я пойду один.

Пирожков негодующе замычал.

– Вот еще! Подумаешь, гора! – выдавил он и первым шагнул на тропу.

Эхо приветствовало его грозным шумом дальнего обвала. Неподвижный, пахнущий морозом и снегами воздух дрогнул, и Пирожкову почудилось в этом одобрение, словно остров Буян приветствовал его торжественным салютом из всех орудий. Он поправил «греческий колпак», как Святозар называл константинопольской работы шлем, и уверенно пошел вперед.

Они поднимались в гору уже несколько часов. Тропинка вилась все выше и выше, прижимаясь к крутым скалам. Солнце начинало клониться к закату, и только красный диск его виден был из-за горы, окрашивая снежные склоны в розоватый цвет.

Тропинка сужалась. Пирожков старался не смотреть вниз, где чернели скалы. Одно неосторожное движение, и они разобьются вдребезги.

Дышать становилось все труднее – воздух делался разреженным, и броня уже казалась князю Пирожевскому ненужной обузой. Он завидовал Святозару, чья мощная спина все время была впереди. Иногда им приходилось прижиматься к скале, преодолевая особенно узкие участки.

Когда казалось, что самое трудное уже позади и осталось перейти лишь узкую полоску, чтобы выйти на широкую и безопасную дорогу, Святозар столкнул ногой камень. Скалистая гора загудела в предвестии большого обвала. Застонало эхо, шевельнулись снежные шапки, начала сходить лавина. Не успели Пирожевский и Святозар миновать опасный участок, как тропинку перегородило огромными камнями. Отступать назад было поздно – дорогу отрезало снежной лавиной.