Я. Кальницкий - Вокруг света в пятьдесят дней

— Еще чего позволите?

Сотрудник опять что-то сказал, и приказчик, как очень аккуратная машина, гибко задвигался в другом направлении. Орудуя тонким шестом, похожим на удилище, он поддевал сверху, с густых вешалок, затейливые костюмы и примерял их Антошке. Остановились на двух. Через полчаса с большими, деликатно увязанными пакетами, в которых было тщательно завернуто белье, костюмы, кепка, пальто и перчатки, Антошка и его спутник тронулись дальше. Но почти сейчас же сделали новую остановку и в одном из соседних магазинов купили франтовские шевровые туфли на пряжках.

— Да как их застегнуть? Пожалуй, не сумею: уж больно хитро запутано, — смутился Антошка.

— Ничего! Научишься, — похлопал его по плечу сотрудник Авиахима. — Кругом света, брат, поедешь. Чтобы лицом в грязь не ударить, надо приодеться как следует.

В гостинице состоялось знакомство с Миколой Омельченко. Но не успел Антошка и двух слов сказать, как его повели на третий этаж, в парикмахерскую. Там плавно легла вокруг шеи белая простыня, застрекотала вкрадчивым мелким голосом машинка, и вихрастые Антошкины волосы полетели, как сдунутый ветром пух с одуванчика. Проступила круглая, ловкая, аккуратная голова. После парикмахерской Антошку заставили выкупаться в ванне, в целом озере теплой воды, мыли его душистым мылом и белыми мягкими мочалками. Когда через час, обтеревшись толстым махровым полотенцем, Антошка оделся во все новое и глянул в зеркало, он не узнал себя: из огромного ясного стекла на него смотрел нарядный, совершенно незнакомый юноша, у которого только лицо напоминало какого-то близкого человека.

— Ну, теперь будьте как дома, — сказал сотрудник Авиахима и оставил Антошку с Миколой в просторном светлом номере гостиницы.

Несколько мгновений Антошка молча рассматривал Миколу с ног до головы, потом осмелился и спросил:

— Ты что, сроду такой, или тебя только тут франтом сделали?

— Тут.

— Здорово это у них получается…

— Еще бы: Москва!

Микола рассказал, что он приехал еще третьего дня, что в оглушительном шуме города, клокочущем с раннего утра до глубокой ночи, никак не может разобраться, что днем его водили по музеям, картинным галлереям, а вечером в театр, и что он ждет не дождется, когда все будет готово, чтобы ехать за границу.

— А ты на аэроплане летал? — спросил он вдруг Антошку.

— У нас их нету. Прошлый год показался один, так только деда Назара поднимал.

— Ну, и что?

— Очень интересно вышло. Мужики думали, что деда, шутки ради, где-нибудь на облаках ссадят, чтобы не храбрился на старости лет. Однако, прилетел старик обратно, как ни в чем небывало.

— Как же мы с тобой? Рискнем?

Антошка нерешительно крякнул и переступил с ноги на ногу.

— Боишься?

— Если бы знать, что он оттудова, с небеси-то не сковырнется, то чего бояться?..

— А если вверх тормашками? Если камнем на землю — ляп?.. Что тогда от нас останется?

Антошка невольно поежился, мысленно представляя себя падающим с заоблачной высоты.

— Ну как же? Полетим?.. — настаивал взволнованно и неуверенно Микола.

— По-моему, так: решились путешествовать, значит трусить нечего. Любопытно все-таки сверху на землю посмотреть. Сверху-то, чай, видать, что она круглая?..

— Скорей бы уж…

Ждать пришлось недолго. Через четыре дня первые две группы путешественников сформировались окончательно. Кругосветное путешествие выиграли трое: Антошка Жуков, бухгалтер клинцовского суконного треста Шварц и комсомолец — шахтер из Горловского рудника в Донбассе по фамилии Нездыймишапка. Маршрут их намечался по городам: Москва — Берлин — Париж — Гавр — Нью-Йорк — Чикаго — Токио — Владивосток — Москва. Во вторую группу попали тоже трое: Микола Омельченко, старик профессор Твердохлебов и веселая хохотушка машинистка Зоя Яхонтова. Их маршрут был значительно короче: Москва — Гамбург — Рим — Париж — Ницца — Венеция — Вена — Прага — Дрезден — Берлин — Москва.

За время совместной жизни в номере Антошка крепко подружился с Миколой.

— Эх, если бы нам вместе досталось ехать, — мечтали они. — Вот было бы хорошо!

— А знаете что, — посоветовал профессор Твердохлебов. — Давайте в Париже встречу устроим. Все равно ни первой, ни второй группе Парижа не миновать.

Эта мысль понравилась путешественникам в высшей степени.

Но в момент отъезда случилось совершенно неожиданное происшествие, едва не спутавшее все планы. Вторая группа села в экстренный поезд на Ленинград, чтобы оттуда на пароходе плыть до Гамбурга. Поезд первой группы, направлявшийся в Берлин через Псков — Варшаву, должен был отойти на полчаса позже. Антошка зашел в вагон к Миколе проститься и по рассеянности не услышал последнего звонка. Он опомнился только тогда, когда поезд плавно тронулся с места. В испуге расталкивая публику, Антошка бросился по коридору к двери.