Валентина Ососкова - Семнадцать мгновений летнего дня

– Я впервые за последние несколько дней спал, – глухо проговорил Бондарев, не глядя на нас. – И видел нормальные сны, а не призраков. Раньше даже если… заливал себя, ночью либо вовсе сны не видел, либо кошмары, а тут – просто спал. Словно отпустило что-то… А то можно с ума сойти от чувства, что во всём мире нет никого, кроме тебя и двух мёртвых парней. – И вдруг добавил ни с того ни с сего: – Хорошо, что вы нож у меня забрали.

– Почему? – Саня задумчиво ковырял пальцем надпись на клинке.

Бондарев вздохнул, горько, почти как тогда:

– Соблазн просто взять и застрелиться был слишком велик. Из того самого ножа – символично, не правда ли, Калла?

Отец Илия укоризненно покачал головой:

– Артём, ну что ты, а? Это был подарок за спасение жизни, а не памятник мёртвым.

– Знаю, – отозвался Бондарев мрачно. – Но если бы этот «подарок» я бы дома нашёл…

Мы с Саней и Лизой переглянулись, временно позабыв о наших размолвках, понимая, как близок был именно этот вариант развития событий. Мы ведь собирались нож во что бы то ни стало вернуть. Выходит, если бы Лизка не забрала бы НРС с собой, а Саня не стащил бы у Бондарева «начинку»… Над поляной воцарилось молчание, словно все вдруг почувствовали эту тонкую грань, отделяющую случившееся от, по счастью, несбывшегося.

Дальше рассказывал уже Андрей, сухо и сжато: о том, как пришли к выводу, что мы всё-таки наверняка рванули к ним сразу после ночного звонка и раз не доехали – значит, что-то случилось по дороге, как отправились для начала проверить маршрут и как остановились у леса буквально на пару минут, но пёс Бондарева, которого «дома не оставить, всё разнесёт», рванул по кустам… Рассказал, как, гоняясь за псом, наткнулись на недавние следы нивы на малопроезжей лесной дороге, догнали-таки, но упустили опять, так как «очень смелый пёс» рванул из-за грохота прочь с удвоенным энтузиазмом. Как услышали лай и, наконец, окрик Бондарева. Конечно, многое оставалось непонятным – так, детали и подробности, но в этот момент я был способен только твердить про себя: «Ну вот и всё, дожили, теперь выберемся – и всё будет хорошо…»

– А что у тебя с машиной? – повернулся Бондарев к Сане. Тот почему-то отвёл взгляд и неохотно буркнул:

– Не знаю, всё уже смотрел. Ночью ещё двигатель заглох, пару раз пытался прочихаться, потом вовсе умер. Утром та же история… Вроде, всё проверил.

Бондарев задумчиво оглядел стоящую глубоко в луже ниву, подумал и спросил:

– А глушитель проверял?

– Ага… То есть… – Саня хлопнул пару раз глазами и привычным задумчивым движением провёл ногтём большого пальца по сколотому зубу. – Бли-ин… глушак не смотрел, – и сам оглядел лужу таким зверским взглядом, будто это она была виновата в том, что более-менее обыденное действие при засевшей в воде-грязи машине Саня попросту забыл.

Правда, обвинять его в «халатной забывчивости» было несправедливо. Я вспомнил, каким бездумным взглядом он пялился под капот, и невольно почувствовал себя наравне с той самой лужей виноватым. Сане было не до машины – он новость нашу переваривал. И ко всему прочему ночью не выспался.

– И что теперь делать? – спросила Лизка. – Починить-то можно?

– Да можно, – вздохнул Саня. – Если там и впрямь залило, просто перёд поддомкрачу – и всё будет.

На этот раз он обошёлся без «взгляда мимо», вздохов и замечаний на тему «штирлицов». Видимо, когда его мысли занимала машина, вопрос, Лев перед ним или Лиза, его не сильно беспокоил.

Пока Шумахер с помощью Бондарева ковырялся в машине, я попросил у Андрея телефон, вставил в него свою симку – и, радостно посвистывая, на меня свалилось пять эсэмэсок от родителей, одна другой беспокойнее. Начиная от простого «Выйди в скайп!» и заканчивая непривычно-родительским «Что случилось?! Где ты пропал?!»

Я набрал мамин номер и, как только она взяла трубку, строго спросил, не пугала ли она бабулю.

– Нет, ничего я маме не говорила. Ты где?!

– С другом на его машине устроили ралли по пересечёнке и слегка засели… Сейчас вытолкаемся и часа через полтора будем дома. А ты что?

– Что-что… – возмущённо отозвалась моя родительница. – Мы с отцом тебя потеряли! В сети тебя нет и нет, говорят, ты у Григорьевых. А у Григорьевых тебя тоже нет, говорят, вы наоборот к родителям моим ушли. Телефон выключен! Утром – не появились, а Григорьев-старший ещё и пропажу машины обнаружил! И что нам думать? Где искать?

– Ма-ам… – удивлённо протянул я, – а чего искать-то?