Валентина Ососкова - Семнадцать мгновений летнего дня

Голод забить до конца, разумеется, не удалось, а ко всему прочему, после «Трёх корочек с дымком» ужасно захотелось пить. Лизка жалобно спросила, не может ли быть такого, чтобы вода в ручье была чистая, и мы отправились искать его исток в надежде, что там и впрямь будет поменьше ила и всяких микробов. Саня сделал вид, что даже не замечает нашего ухода, но я надеялся, что без нас он всё-таки не уедет. Друг же, какие бы сейчас размолвки нас ни мучали.

Мы шагали с Лизкой по берегу, скользя по глине, и слушали, как заливается какая-то пичуга, перелетая следом за нами с куста на куст.

– Слушай, а может, стоило как-то Саню хоть морально подготовить к твоему признанию, а? – спросил я, протягивая Лизе руку, чтобы помочь перебраться через поваленное дерево.

– А смысл? – отмахнулась она и от вопроса, и от предложения помощи. Вскочила на ствол, взмахнув рукой, и спрыгнула. Я в который раз поймал себя на мысли, что Лизка движется точь-в-точь как пацан. Или просто так было удобно? Мир заточен под мальчиков? По крайней мере, «дикая», природная его часть…

– Сколько его ни готовь, а мысль, что мальчик может оказаться девочкой, в голову сама по себе не забредёт, правда? – тем временем развивала мысль Лиза. – И вообще, мне ночью знаешь, как страшно было? Вы спите, а я лежу, в темноту пялюсь, вокруг машины кто-то топает… И я вдруг представила, что мы не выберемся. Ну вот вообще не выберемся. И весь это маскарад как-то потерял смысл. Если Саня сможет – он ведь меня и девчонкой примет.

– Если сможет, – мрачно кивнул я.

– Ну-у… – протянула Лиза, задумчиво ломая в руках веточку. – Ну он же сможет? Ты же его знаешь!

Вопрос был непростой.

– Думаю, да, – сказал я как можно более уверенным тоном. – Он хороший парень.

Лизка вздохнула:

– Верю.

Это было очень похоже на ту нашу переписку «ВКонтакте», в самом начале…

Дальше мы шли молча, то и дело перелезая через поваленные деревья и огибая залитые водой впадины. Идти точно по берегу ручья было непросто – он петлял, разливался, опять сужался, внезапно сворачивал в сторону или разветвлялся на несколько ниточек-рукавов, а вокруг то и дело попадались непреодолимые препятствия, которые нам приходилось обходить, делая огромный круг, и заново потом разыскивать устье.

Наконец, когда мы совсем выбились из сил и Лизка сопела, как простуженный мамонт, ручей смилостивился, разлился в озерцо-лужу, в которую он с весёлым журчанием лился из трубы в склоне оврага. Вокруг него площадка была выложена садовой плиткой – по всей видимости, к источнику ходили люди. И ходили часто, что не могло не радовать. Мы были не посреди дикого леса…

– Ну, кажется, мы дошли, – я обернулся к Лизе. – Ты как?

– Отлично, – устало буркнула она и тут же полезла умываться, а потом сложила руки горстью и напилась прямо из этого рукотворного водопадика. Я поторопился последовать её примеру – вода оказалась ледяной и необычайно вкусной. Напившись и умывшись, мы выбрались прямо по склону из оврага и двинулись в обратный путь, рассуждая, как же странно устроен городской человек. Столько вещей ему кажутся необходимыми: телефон, интернет, кошелёк… а в лесу вдруг выясняется, что нужны ему бутылка с водой, еда и фонарик. Телефон, конечно, тоже нужен, но…

Когда мы вернулись к машине, Саня уже без дела восседал на крыше нивы, ковырял в штанине ножом Бондарева и задумчиво пинал ногой запаску. На капоте сушились его кроссовки.

На приближающихся нас он посмотрел без энтузиазма и сообщил ближайшей сосне, не пересекаясь с нами взглядом:

– Не, я не знаю, в чём тут дело. Надорвалась моя девка.

– Мы родник нашли, – вмешалась Лиза. – Если идти вдоль ручья направо, то там будет такой овраг, а из него – родник. И вода вкусная!

– И грязная, – тут же отозвался Саня, спрыгивая на землю. – Холин, пойдём, поговорим.

Я неохотно отошёл вместе с ним за машину и спросил обречённо:

– Морду бить будешь?

Саня обвёл меня печальным взглядом и сплюнул в сторону:

– С радостью, да, вроде, лучший друг. К тому же я уже остыл. Вовремя вы погулять смотались…

– Ну, прости, – развёл я руками. – Что сказать-то хотел тогда?

– Что мы застряли здесь надолго. Есть смысл кому-то отправиться людей искать.

– А с машиной кто останется?

– Я, – отрезал Шумахер. – Когда вас рядом нет, всё даже более-менее. Не нужно хотя бы ломать голову, как к этому недоразумению обращаться.

Я счёл тут за лучшее промолчать.

Идти, разумеется, вызвалась Лиза, но только добавила, что «сначала чуть-чуть отдохнёт» – этот «чуть-чуть» затянулось минут на сорок дрёмы на солнышке, но потом Лизка вскочила на ноги как ни в чём не бывало и со своим неугасимым энтузиазм спросила, кто с ней. Разумеется, я отпустить её одну не мог.