Владимир Алеников: Богатырская история (сборник)

И тотчас же ветер утих, и на поляне словно посветлело.

– Ну вот, – радостно потирая руки, захихикала старуха. – Дело сделано! Меч заколдован! На, держи!

Она схватила меч и протянула его дрожащему Фролке.

– Нет, – замахал он руками. – Пожалуйста, не надо. Я не хочу!

– Да не трясись ты! – презрительно скривилась колдунья. – Ничего с тобой не случится. Главное, мечом не маши, вот и всё. Ты хорошо понял?

– Понял.

Фролка с превеликой осторожностью принял меч.

– Ну, ступай давай.

Но Фролка мялся, не уходил.

– Чего тебе ещё? – повернулся к нему Кощак.

– А деньги-то как же? – спросил Фролка.

– Какие такие деньги? – нахмурился хан.

– Как какие? Те, что вы обещали. Мне ж корову купить надо. Которую Нюрка-соседка продаёт.

– Обещанного три года ждут! – хихикнула Акюдаг.

А Кощак сказал:

– Всё получишь, о чём договаривались. Возьмём город – все коровы твои будут. Ханское слово – закон, можешь не сомневаться.

– Но ведь обещали же сегодня… – заныл Фролка.

– Сказано тебе – после победы расчёт! – разозлился Кощак. – Уйди с глаз моих, не зли меня больше! Да, вот ещё что! Может, ты прав, и больше ни одного богатыря в городе не найдётся. Тогда мы и без тебя справимся. Но если ихний поединщик, стало быть, всё же появится, мечом этим взмахнёт и замертво падёт, то ты мне сразу знак подай! Белой тряпкой со стены помаши. Я тогда всё своё войско на город пущу.

– А я-то как же? – взмолился Фролка. – Воины твои и меня ж заодно могут порешить. Они меня, небось, и слушать не станут.

– Это ты верно говоришь, – усмехнулся Кощак. – Соображаешь, хоть и мал. Воинов моих никто не остановит.

Он снял с левой руки перстень.

– Вот, держи перстень мой. По нему тебя узнают, никто тронуть не посмеет, будешь жив-здоров! Главное, сделай то, что надо. Изведи этих ребятишек, которых назвал. А за мной не пропадёт, не беспокойся!

– Ладно, я постараюсь, – понуро ответил Фролка.

– Вот именно, – хмыкнула Акюдаг. – Постарайся! Только как следует постарайся. Если, конечно, жить хочешь, да ещё к тому же коров получить.

– Побегу я, – вздохнул Фролка. – А то совсем темно станет, заблужусь ещё.

И он зашагал прочь, быстро растворившись между деревьями.

Кощак проводил его взглядом, повернулся к колдунье.

– Хорошо наколдовала, старая! Я доволен. Всё предусмотрела! И про детей этих из книги твоей, и вообще… Теперь никакой богатырь мне не страшен. Возьму наконец этот город. Всех порешу! Секир-башка! Я – великий и беспощадный! Вся Русь передо мной на колени станет!

– Если только глупостей не натворишь! – ехидно заметила Акюдаг. – Будешь слушаться меня, всё у тебя хорошо будет! Давай деньги!

Кощак протянул ей мешочек с золотом, она мгновенно схватила его своей костлявой рукой, и мешочек тут же исчез в складках её платья.

– Встретимся здесь как обычно! – сказала колдунья. – Я на всякий случай три раза совой крикну, а ты один раз филином отзовёшься.

– Не впервой, не беспокойся, – ответил Кощак. – До встречи, старая.

Они разошлись в разные стороны.

Федька с Алёной наконец-то перевели дух.

– Кто это был? – спросила Алёна. – Ты его узнал?

– Знамо дело, – отозвался Федька. – Это злодейский хан Кощак, кто ж ещё!

– Да что ты в толк не возьмёшь, не о нём речь! – возмутилась Алёна. – При чём тут хан, я про предателя спрашиваю. Голос-то, похоже, какой-то знакомый.

Федька задумался.

– Не, не знаю, – сказал он наконец. – И вправду знакомый, только признать не признал, врать не буду. Может, Васька… А может, и Петька… Или Ванёк… Вообще-то негоже про них так думать. Какие они предатели! Понимаешь, больно он тихо говорил. А потом, если честно, то я под конец чуть не заснул. Сморило меня чуток.

– Эх ты! – махнула на него рукой Алёна. – Соня! Ладно, побежали, надо ж наших предупредить.

И они припустили к городу.

Фролка думал всю ночь, как извести Алёну и Федьку, а под утро наконец придумал. На рассвете он вышел из дома, за пояс заткнул топор, перед собой гнал козу Машку. То ли пасти повёл, то ли дрова рубить шёл.

На самом же деле никаких дров он рубить не собирался и козу с собой взял так, для прикрытия. Цель у Фролки была совсем другая.

– Знаешь, чего она мне сказала, – жаловался он по дороге Машке. – Чтоб их на свете не было, если сам жить хочешь! Ёлки-моталки, вот история!

Машка на эти его жалобы никак не реагировала. Коза всё-таки – не лошадь, говорить не умеет.