Александр Плотников - С прибоем на берег

Городское кладбище находилось в тенистой березовой роще, наполненной птичьим гомоном. Подражая то щеглам, то зябликам, самозабвенно заливались скворцы, с верхушек деревьев доносилось картавое воронье карканье. А внизу побрякивали железные венки о надгробия. Вечер выдался ветреным.

Юрий с теткой подошли к обнесенной металлической оградкой могиле, над которой возвышалась четырехугольная пирамидка со звездой. Могильный холмик был обнесен бетонным буртиком и засажен цветами, оградка совсем недавно покрашена. Чувствовалось, что за могилой постоянно присматривают.

Таисья Архиповна отворила тихонько дверцу оградки, вошла и расслабленно опустилась на колени.

- Братец мой любимый, - негромко запричитала она. - Сына я к тебе привела, кровиночку твою единственную, а ты не встанешь нам навстречу, не откроешь свои глазоньки…

- Тетя, милая, успокойтесь, - тронул ее за плечо Юрий, сам не в силах сдержать слез. В этот момент он не осознавал, были ли это слезы жалости или обиды за то, что уже шестнадцать лет лежит под этими березами родной ему человек, а он только впервые пришел навестить его. Нет, не имела права мать поступить так жестоко, трудно будет простить ей это…

- Помни о нем, Юронька, - повернула к нему скорбное лицо тетка. - Щедрое сердце и большая любовь погубили его…

- Да, тетя, теперь я никогда не забуду отца, - сказал Юрий, - никогда не забуду.

Именно сейчас созрело в нем окончательное решение восстановить справедливость. Как это сделать, он еще не знал, но слышал, что даже настоящие фамилию, имя и отчество можно сменить на любые другие. У него же совсем наоборот: он будет менять чужое на свое собственное, законное.

Ермоленко воспринял повышение Юрия как что-то само собой .разумеющееся.

- Как прикажешь к тебе обращаться? - с простодушной улыбкой спросил он Юрия. - На «ты» или на «вы»?

- А ты сам как считаешь?

- Придется выкать. Тыкание подрывает командирский авторитет.

- Смотря где. На службе - да, а здесь, в общежитии, мы с тобой как были, так и остались товарищами.

- Сложно это очень, там - одно, здесь - другое. Боюсь запутаюсь.

- Поменьше говори, побольше делай - не запутаешься! - рассмеялся Юрий. - Кстати, как твои новички?

- Роют землю носом, - пошутил Ермоленко.

- Какие они, в сущности, еще мальчишки, - сказал Юрий. - Ты знаешь, дублер Файзулаева застрял сегодня па колейном мосту и чуть не заревел от досады.

- Маменькин сынок, наверное?

- Да нет, рабочий паренек, профтехучилище закончил, па заводе немножко поработать успел.

- Тогда, значит, самолюбивый очень. Это хорошо, такой на шкентеле тянуться не будет.

- Видимо, да. А с хорошим почерком среди твоих никого нет? Мне временно писарь н^жен, пока вот эти пеленки не сниму, - кивнул Юрий на свои бинты.

- Почерка я не проверял, но один у меня художественное училище закончил. Коль рисовать умеет, писать красиво тоже, наверное, может.

- Пришли его на пару дней в канцелярию.

- Есть прислать! - приложил руку к непокрытой голове Ермоленко, и оба снова прыснули от смеха.

- Что-то я в библиотеку дорогу забыл, - вздохнул Ермоленко,- текучка заела. Так и заскорузнешь, как кирзовый сапог. Ты еще Франсуазу свою не сдал? Дашь почитать?

- Хватилась кума… Я после нее еще дюжину книг прочел. Если хочешь, возьми у меня в тумбочке свежие журналы.

- Как ты высыпаться умудряешься? Ложишься, когда я уже второй сон вижу, встаешь раньше меня.

- Не хочу проспать все царство небесное. И тебе не советую.

- Тебе легко говорить, а тут едва примешь горизонтальное положение, так глаза автоматически и закрываются.

- А. ты побольше в вертикальном находись.

- Сам небось в постели читаешь.

- Что положено Юпитеру, то не положено быку.

- Сам ты бык! Ну давай какой-нибудь журнал, - проворчал Ермоленко, устраиваясь за столом.

В сущности, он был вовсе не лентяй, целыми днями крутился на технической позиции и в учебных классах, имел права на вождение бронетранспортеров и танков, назубок знал уставы и наставления. Стремление соснуть лишний часок было, пожалуй, его единственной слабинкой.

С полчаса он молча перелистывал страницы, склонясь возле настольной лампы, потом вдруг вместе со стулом повернулся к товарищу.

- Слушай, Юрко, зачем ты скрывал, что давно знаком с Наташей?

- Скрывал? От кого?

- От меня, к примеру.

- Разве ты когда-нибудь спрашивал меня об этом?

- От друзей не ждут расспросов, с друзьями делятся даже самым сокровенным…